Таисия
За год без Адриана в моей жизни совершенно ничего не изменилось, но я уверенна, что изменилось в его.
Нужна ли я ему теперь? Да и была ли нужна я ему раньше?
Я так не думаю.
В конце концов он, наверняка, нашёл себе новую игрушку. Кого-то, с кем можно было бы позабавиться, а затем отшвырнуть в сторону и идти дальше.
Именно так он делал всегда.
Прямо сейчас я ненавижу себя. Я ненавижу себя за то, что продолжаю проигрывать воспоминания из прошлого в своей голове.
Всё то, что делало больно.
Всё то, что оставило раны, которые не могут зажить на протяжении многих лет.
«– Ну здравствуй, роза, – надо мной возвышается мой главный кошмар, и одаривает меня насмешливым взглядом. Мои конечности мгновенно перестают дрожать и просто замирают, не давая мне возможности пошевелиться. – Ты действительно подумала, что я так просто отпущу тебя? Спешу огорчить, – он поднимает мою руку с татуировкой розы и проходится языком по моему запястью, на котором она нарисована. – Я с тобой ещё не закончил.»
Я помню абсолютно всё с этого дня. Горячие шлепки плоть об плоть, громкие стоны, вопиющее удовольствие, которое ещё долго бурлило в моей крови и возобновлялось всякий раз при виде этого человека.
И как бы хорошо нам не было тогда, я помню самое страшное. То, что последовало сразу после укоренившимся в моей коже удовольствии.
Мой опьяненный взгляд проходится по его суровому лицу, на котором красуется волчий оскал. Только что Адриан доставил меня до пика удовольствия, отправив меня, в лучшем случае, на другую чертову планету. Я знаю, что, то, чем мы занимались — неправильно. Я знаю, что он ненавидит меня из-за моих слов, из-за оказанного мной лицемерия и из-за всей той боли, что я ему причинила. Но я так же знала одно, — в Адриане есть какая-то часть, малая часть, явно не превышающая всю его ненависть ко мне, которая не хочет меня отпускать так же сильно, как и я его.
Я ненавижу этого человека. За то, что его поцелуй в раннем детстве добавил как можно больше дерьма в мою чертову жизнь, за то, что из-за нашего первого раза отец приставил пистолет к моему виску и моя жизнь, моё будущее превратились в руины несбыточных мечтаний.
Тем не менее, самую токсичную ненависть с темными оттенками одержимости, можно было встретить только у нас. Исключительно у нас.
Я отвлекаюсь от мыслей, когда Адриан прочищает горло, а затем в пространстве раздается его хриплый голос.
— Я ненавижу тебя, — он делает несколько шагов навстречу ко мне, останавливаясь в ничтожном расстоянии от моего лица. — За всё, что ты сказала мне тогда.
Я сглатываю, надеясь на то, что желчь, подступившая к горлу, отступит, и совсем тихо произношу:
— Мне жаль, — начинаю я, улавливая подергивание его левого глаза, а затем продолжаю: — За то, что я встретила тебя когда-то, и вся моя жизнь полетела к чертям.
Адриан ухмыляется, играя желваками так, будто бы пытается сдержать себя от непрошенного комментария, а затем говорит:
— Это и есть твоё наказание.
Я выгибаю бровь, собираясь перебить его, но он продолжает, и моя былая уверенность отступает. Я замираю в ожидании своего проклятья.
Адриан приближается к моему уху, задевая своей щетиной нежную кожу моей щёки и едва слышно шепчет:
— Где бы ты не была, с кем бы ты не была — ты принадлежишь мне. Твоё тело, твой голос, твой разум — все это в моих руках, и я обещаю, что, однажды, заставлю пожалеть тебя за тот день, когда ты взяла слова о своей любви назад, обрушив на меня свою истинную сущность.
К моим глазам подступают слезы, и я издаю всхлип, когда ощущаю, как Адриан проходится языком по мочке моего уха. Я могла бы сказать, что сделала это не просто так, что он виновник моих ухудшенных отношений с отцом, что из-за него в моей жизни произошло много плохого, но не смогла.
Он бы меня не понял, потому что ему всё равно. Он бы не стал поддаваться любопытству ради такой, как я.
Жалкой и слабой.
И всё же было что-то в его глазах, что иногда, совсем редко, заставляло думать иначе.
Бред.
— Монстр, — шепчу я, как раз в тот момент, когда он отстраняется от меня с ядовитой улыбкой на губах.
— Твой монстр.
С этими словами Адриан уходит.
Но теперь я точно знаю, что он вернется.
И я точно знаю, что приму его, как делала это каждый раз во время наших неизбежных столкновений.
