Таисия
— Поговори со мной, — Даниэла выходит на террасу дома, кутаясь в теплый плед. С момента моего срыва прошло несколько часов и за всё это время мне не удалось вымолвить и слова. Я благодарна ей за то, что она позволила мне молчать так долго, но также знала, что приехала сюда не за этим.
— Я... — я сглатываю, прежде чем продолжить: — Я не знаю, что со мной происходит.
Я чувствую, как Даниэла всё ещё смотрит на меня, но продолжает молчать, что дает мне возможность продолжить.
— Знаешь... я все обдумала, — тяжело вздохнув, я ощущаю слезы, медленно подступающие к глазам, но умело игнорирую это, начиная свой рассказ. — Раньше я была уверенна, что с Адрианом я в ловушке. Я была уверенна в том, что он удерживает меня, не давая мне право выбора абсолютно ни на что. Я боялась принять факт того, что меня тянет к нему, и я одержима им так же сильно, как и он мной.
Я усмехаюсь, когда ощущаю, как теперь горячие слезы стекают по моим щекам, оставляя после себя мокрые дорожки. Мои щёки горят, но я ничего не могу с этим поделать.
Слабачка.
— Я была маленькой девочкой, когда Адриан впервые поцеловал меня. Думаю, это самое запоминающееся событие за всё моё детство, даже несмотря на то, что оно закончилось довольно плачевно. Во время поцелуя нас застукал мой отец. Он был в бешенстве, меня, конечно, отругали, но я бы могла пережить только это. Я думала, что после смерти мамы наши отношения не могут стать хуже, но ошибалась. Потому что именно после своего первого поцелуя, я потеряла то небольшое тепло, которое он изредка даровал мне, и это по-настоящему сломало меня. Тогда я обвинила во всем Адриана. Думала, он достоин этого, и так я добьюсь отпущения своей собственной боли. Маленькая я действительно считала, что, если инициатором поцелуя был он — то именно он виновник моих страданий. Тогда и началось самое ужасное...
— О чем ты, Таисия? — Даниэла подходит ближе ко мне, и кладет свою руку мне на плечо. Я вздрагиваю, когда она делает это, ощущая на себе всю тяжесть слов, которые намереваюсь сказать.
— Перед обним мероприятием, на котором должен был быть Адриан, — шепчу я. — отец приказал мне отвергнуть его и сделать ему как можно больнее. Я послушалась его. Я хотела вернуть его любовь и милосердие, и наивно полагала, что, если обижу единственного человека, который искренне заботился обо мне, всё наладится. — я снова всхлипываю, устремив глаза вдаль на зелёную лужайку перед домом. Я готова смотреть куда угодно, но только не в глаза девушке, которая стоит прямо рядом со мной, — В тот день я назвала Адриана омерзительным, хотя моё сердце кричало о любви к нему. Я вела себя с ним, как высокомерная сука, воспользовавшись заученным образом, хотя всё, чего я хотела — обнять его и никогда не отпускать.
— О, Таисия...
— Он ждал меня, — я улыбаюсь сквозь новую порцию пелены своих слез, застывшую в глазах. — Ты знаешь, тогда он правда меня ждал. И я разбила ему сердце. Хотя мне казалось, что он сделал это первым. Что именно он поцеловал меня, и именно из-за его опрометчивости я страдала. Мне потребовались годы, потребовалась разлука с ним, чтобы понять, что это не так.
— Но...
— Я. Там. Была, — я тычу пальцем в свою ноющую грудную клетку, мой голос срывается на крик. — И мне понравился наш первый поцелуй!
Я задыхаюсь, но продолжаю говорить:
— После моих слов Адриан тоже наговорил мне много плохого. Тогда между нами завязалась вражда, но длилась она не так уж и долго. Каждому из нас было достаточно немного повзрослеть, чтобы вернуться друг к другу, как к самой вредной привычке. Немного близости, нежных прикосновений и грязных слов, и вот, я снова под тем же наркотиком, что и раньше, — я откашливаюсь, теперь мой голос охрип и у меня едва получается говорить, но меня это не останавливает. — А потом мой чертов отец узнал об этом, и приставил дуло пистолета к моему виску, прямо вот сюда, — я энергично стучу по ненавистному месту на голову, и всего на одну секунду мне кажется, что я схожу с ума. — И что ты думаешь?
Я смотрю на пораженное лицо Даниэлы и усмехаюсь.
О нет, дорогая, дальше только хуже.
— Затем началась наша «вражда с привилегиями». Я говорила ему, что пользуюсь им, лишь ради мести, хотя он никогда не видел меня с другим мужчиной. Адриан придерживался тех же убеждений, но всегда находил мне замену. В клубах — стриптизерши, на благотворительных вечерах — модели, никогда не я. Он постоянно говорил, что отомстит мне за то, как плохо я с ним поступила, но он не понимал, что занимался этим на протяжении многих лет. И вот, он исчез. Только когда я его потеряла, я поняла, что именно я источник всех проблем, с которыми мы оба столкнулись. Я могла вести себя иначе, если бы не шла на поводу у своего отца, и может быть у нас бы что-то вышло. Я была слишком глупа, и именно поэтому всё потеряла.
К концу своего рассказа, я перевожу взгляд на Даниэлу, глаза которой слезятся и тогда на меня обрушивается чувство вины.
— Дани, я не хотела тебя расстраивать, я... — но не успеваю я закончить предложение, как девушка распахивает руки с пледом и крепко обнимает меня, кутая нас обоих в мягкую ткань.
— Мне так чертовски жаль, Таисия, — она всхлипывает, от чего я плачу сильнее. — Я бы никогда не подумала, что Роман способен на такое.
— Всё в порядке, — я выхожу из объятий, вытирая щёки и неловко улыбаясь. — Это в прошлом.
— Ни один человек не достоин такого обращения к себе, особенно от родителей.
— Я знаю, это уже не так важно.
У тебя было гораздо хуже...
— Важен Адриан, так ведь? — спрашивает Даниэла, и я киваю.
— Хорошо... послушай, — она вздыхает, прежде чем начать говорить. — Он звонил Кристиану.
— Что?
— Да, он звонил и спрашивал, что с Данте. Когда Кристиан сказал, что убил его, он завершил звонок.
— Получается, Адриан не отпускал его?
— Я не знаю, после их разговора мы запутались ещё больше.
— Зачем ему спрашивать о том, что Данте? — я вскидываю брови на середину лба в недоумении.
— Адриан был не дружелюбно настроен, мне кажется, он перешел на другую сторону.
— Другую сторону?
— Нам не удалось найти место его нахождения, пока что, но Кристиан активно этим занимается. Очевидно, он больше не с нами.
— А с кем, например?
— Я не знаю, детка, — она берет меня за руку и ободряюще улыбается. — Но мы это выясним.
