Удиви меня, малыш

II

Ян Чонин вот уже второй год носит эти поганые брекеты и всем нутром ненавидит их. Но сейчас ничто не имеет значения. 

Он медленно моргает, испускает влюбленный вдох, а внутри всё горит. Чан говорит, Чан движется, Чан показывает, Чан улыбается... Как же много Чана, как же много прекрасного. Чонин уже теряет счет времени. Он презирает лекции, а презентацию Чана слушает обоими ушами, подается вперед и продолжает улыбаться до самых ушей. Щеки горят, а сердце пылает.

Как же он любит Чана. Как же Чан безупречен.
Чонин с ума сходит по нему. Он мог сколько угодно витать в облаках, но стоит ему увидеть лицо Сынмина, как тут же приземляется на землю. Скорее, неудачно падает, ведь Сынмин совершенно неожиданно появляется. Он усаживается рядом с Чонином посередине урока, заставив Чана на миг прервать свою презентацию: 

— Ну, принцесса, фантазируем молча? — усмехается Сынмин, который до жути бесит Чонина. Вот уже третий год не отходит ни на шаг от него, как сталкер вцепился и не отпускает. 

— Не мешай. Чан ведет лекцию, — ворчит младший и усаживается на другое место, а Сынмин и не думает отставать, вновь плюхаясь рядом. 

Весь урок Сынмин смотрит на Чана, да так пристально, что сам Чан невольно поглядывает в их сторону, а Сынмин всё не поймет, «Что в нём такого?..» — в сотый раз задается вопросом он и вновь поворачивается к Чонину. А ведь он любит. Его глаза буквально искрятся, и Сынмин видит, как чертовски он влюблен в него. 

— Эй, не смотри на него так долго, — Сынмин отбирает у Чонина ручку, которую тот чуть ли не сожрал из-за нервов. — И перестань дергаться. 

— А тебе-то что? Не мешай! — опять ругается младший, но на Сынмина так и не смотрит. 

— О, что тут? — а Сынмин не промах, он хочет к себе много внимания, легонько шлепает по спинке Чонина и совершенно забывая, какой чувствительной кожей одарила тот природа, ведь Чонин тут же прикрывает себе рот, чтобы не застонать от боли. А Сынмину это нравится. 

— Эй, больно же, придурок! Совсем спятил?! — Чонин готов ударить старшего, и плевать, что он его «хён». А Сынмин лыбится, точно придурок, ибо он сумел завладеть вниманием Чонина. 

— Да так, подумал, букашка ползёт. 

— Не шути со мной и перестань меня разглядывать! — тихо ворчит Чонин.