Удиви меня, малыш

VIII

      Тонкие пальцы, тянувшиеся за край кружева черных чулков, мгновенно остановились. Широко распахнутые глаза, приоткрытые, покусанные губы, намазанные пунцовой помадой, да целый вид самого Феликса вызывает упоенность и ледяные дрожи по коже, такие расслабляющие и опьяняющие. 

Хёнджин много раз раздевал, смотрел, любовался и грубо брал, но никогда не испытывал столь смешанных чувств от одного взгляда на пленительную позу. Хёнджин не был к этому готов. Ни морально, ни духовно, как бы там ни было. Хёнджин мог бы продолжить эту сцену и доиграть ее до конца, взгляд за взглядом, движения за движениями, вплоть до логического завершения, но это, скорее, сюжет для фарса. Аура, что исходила от Феликса, его запах, окутавший комнату, каждая частичка, глаза и всё, что он таил в себе... Нет, это явно не игры для взрослых. Это пик индустрии порно.

  Часы громко тикают, а мозг Феликса медленно самоуничтожается, тело какое-то парализованное, словно чужое, отказывается подчиняться. На лице его ненавистника, врага и уже привычного кровопийцы появляется тонкая улыбка. Хёнджин безмолвно достает телефон из кармана и, быстро засняв на камеру Феликса, обратно кладет. Наконец, Феликс показывает хоть первые признаки жизни, медленно оживляясь. Он на автомате достает биту из-под пледа, аккуратно и осторожно, до сих пор пронизывающе смотря на Хёнджина: 

— Феликс, положи на место биту, — приказывает тот. 

Но дьявол в чулках приподнимается, не давая Хёнджину и духа перевести, размахивается битой со всей силы, в своем агрессивном стиле. Как обычно. Ненависть за ненавистью, а драка за дракой. Хёнджин понимает, что никакие поединки на ринге не нужны, когда Феликс может свободно убивать Хёнджина и в повседневной жизни. Хёнджин лишь ловко наклоняется и смеется. Дьяволята своих не терпят, а Феликс Хёнджина — подавно. 

Хёнджин за мгновение ока отбирает у него биту и кидает ее на пол, а Феликса грубо поваливает на кровать, нависая сверху. Феликс возмущается, искря глазками, а Хёнджин в ответ лишь кусает свои губы. Соблазнительный. Особенно на такой близкой дистанции. До неприличия развратный в своем гневе. У Хёнджина внутри всё бурлит, сердце шипит от желания выебать гордого Ли на этом же месте. 

— Думаешь, я просто так отпущу тебя в клуб? 

Феликс морщится, посылает Хёнджина на все стороны и резко приподнимается, специально врезаясь лбом об лоб Хёнджина, заставив того на время отстраниться. Феликс не теряет ни минуты, пинает его к чёрту и, толкая, швыряет Хёнджина прямо в коридор, оскверняя всеми возможными словами. Только сейчас, весьма некстати, Хёнджин вспоминает о не менее важной детали и неожиданно оборачивается: