Удиви меня, малыш

V

Чан всегда уютный, так и тянет пообщаться за чашкой кофе в пасмурные дни и зарыться носом в мягкие волосы. Чан больше предпочитает романтику, нежели чем животную страсть, как и долгие общения и какао. Он из тех, кто не будет спать до самого утра, думая о человеке, о голосе и взгляде. Ему нравится сплетать пальцы, нежно касаться их губами, и подолгу смотреть на спящих людей. Всем сердцем любит осеннюю грусть и игры на скрипке.

Он всегда трудится изо всех сил, чуть ли не до потери сознания, никогда не жалуется на усталость и не срывается на других. Чан готов делать первые шаги, идти на самые экстремальные поступки, готов ждать больше, чем кто-либо на свете, чтобы достичь своего.

Чан — коммуникабельный парень с приятными чертами лица, излюбленными всеми и созданными самим солнцем, ведь во взгляде сверкающих глаз таится нечто, что не в силах объяснить всё человечество.

Он может завязать знакомство с первой же секунды и оставить прекрасные ощущения после недолгого общения. Но прекрасны не только сами ощущения, прекрасен сам Чан. Чан, который комфортный, как горячие объятия, как сама любовь.

Телефон сверкнул, издав сигнал. Чонин написал ему мини-сообщение, где спрашивал, когда он придет. Чан расплылся в улыбке, стоя на автобусной станции и еще сильнее зарылся покрасневшим носом в шарф.

Погода холодеет с каждым днем, а сердце Чана всё больше цветет.

Чан всегда хотел познакомиться с ним, он даже не знает, чем объяснить это чувство потребности в нём. Чонин такой невероятный, такой милый, а разве такие существуют?

Когда Чан выходит к доске, Чонин никогда не сводит с него взгляда и, наверное, думает, что он не замечает, хоть и, на самом деле, Чан сам боится засмотреться на него.

У Чонина есть что-то такое, что притягивает с первого взгляда, как магнит. Особенно эта улыбка, движения, излучающую теплоту. Чану больше нравится ощущать на себе взгляд Чонина, ловить еле заметную улыбку, чувствуя себя более уверенным.

Но даже так он забывается и не сдерживается, в ответ смотрит на Чонина, проводя взглядом каждую обожаемую деталь, каждую искорку глаз, который почему-то от этого краснеет.

Это продолжилось бы больше месяца, целую бесконечность, если бы он не решился на первый шаг, заставив барьер между ними треснуть.