Удиви меня, малыш

X

Порой ответы на изнурительные вопросы предстают перед нами совершенно обнаженными, сколь бы дотошно их не скрывало наше подсознание, которое подобно заросшим лесам с бесчисленными деревьями, грезит по помрачневшим воспоминаниям.

3:42.

Высоко забравшуюся на небе луну укрывают пепельные тучи, а вой дуновения ветра не дает прохода мыслям, стремглав бегающих вслед за циферблатом часы.

Почему до тебя всё не доходит?

Угольно-черные дуги над глазами космической темноты метаются между вещами, а руки непривычно застывают в воздухе в очередных попытках прикоснуться к вещам Сынмина. А всё почему? Будто бы он сам понимает. Ветки деревьев, стучащие об окно, заставляют тело как-то непривычно съеживаться, то ли от внезапного холода, то ли от накрывших негативных эмоций.

Невыносимо.

Разбросанные подушки и холодная постель. Ненависть Сынмина и последние действия. Всё-всё, что касается Сынмина. Просто невыносимо, просто кошмарно грустно. У Чонина влажные от частых зеваний глаза слипаются. А в руках он держит мобильник. Набирает номер и стирает, затем вновь набирает, и так далее и далее.

Сынмин прижимает. Сынмин близко наклоняется к лицу.

У Чонина в контактах только три номера. Но в глаза ярко попадается лишь знакомый, тот самый контакт с размытой картинкой Сынмина, ослепительно улыбающегося и держащего на руках поднос с шоколадными капкейками. Дурацкое имя «Придурок Минни», и Чонин тяжело вздыхает.

Чан мирно спит в гостиной, ужасно вымотанным был, что сразу же вырубился, и Чонину оставалось убиваться мыслями в своей душной комнате.

На часы выжидающе смотрит.

Откуда-то доносится гудящий мотор машин, и младший, буквально вскакивая, бежит в сторону окна. Распахивает ее настежь, позволяя ветру ерошить и без того взлохмаченные волосы, а устланные румянца на щеках загораются еще ярче, когда издалека очерчивается силуэт знакомой машины. Затем вновь печально понуривает взгляд, когда из машины выходит совершенно незнакомый человек.

Влюблен ли Сынмин в него? Однозначно да. Чонин понимает, он не дурак. Здесь и раздумывать нечего. Все его слова, взгляды натолкнули Чонина на такие мысли, что как-то непривычно, как-то больно из-за этого. Хочется поговорить с ним. О чувствах, о нём, и о его действиях. Просто обо всём.