Я в долгу не останусь

2. Воспоминания Оли

Оля

Я до мелочей помнила все во внешности этого хулигана. С самого детства я всегда отмечала, что у Валеры очень красивые глаза. Такие яркие, необычные, напоминавшие мне море, которое я никогда в своей жизни не видела, но очень хотела.

Он и сам часто ассоциировался у меня с волнами. Никогда не был тихим, всегда бушевал, агрессировал, дрался. Валера часто был замечен в разборках. С самого детства родители просили меня держаться от него подальше. Папа кривил лицо, когда этот паренек зачем-то приходил за мной домой. Он не отпускал меня с ним, говорил:

«Нет, шпана, Оле некогда гулять, она об учебе думает».

Я часто пряталась за стенкой, когда слышала звонок в дверь. На самом деле, тогда я не совсем понимала, почему мой отец так оберегает меня от Валеры. Да, он был странным, но я не считала его плохим мальчиком, потому что он так красиво и дружелюбно всегда улыбался мне. Я нагло подслушивала, иногда даже выглядывала из-за стены, чтобы посмотреть на паренька с вьющимися темно-русыми волосами. Он замечал меня, мимолетно улыбался мне, выслушивая моего недовольного отца. А мой папа всегда был до жути грубым и резким. Лишь одним видом он всегда показывал, что Валере на пороге нашей квартиры делать нечего. Но эта, как любил называть его мой папа — шпана, никогда не слушалась моего отца. Из раза в раз Валера продолжать приходить ко мне, хоть мы и толком никогда не общались.

Нет, вру, были моменты. Нам тогда было лет шесть-семь. Я и раньше видела его, потому что мы жили по соседству. У него еще родители тогда «нормальными» были, вроде даже любили его. Мама красивой была, как сейчас помню. Длинные кудрявые волосы, огромные зеленые глаза. Улыбкой Валера ее напоминал. Она его на площадку привела тогда, чтобы он поиграл. И он казался таким добрым. Не сразу ко мне подошел, сначала к «пацанам». Я же сидела на горке, ожидая свою подругу, которая обещала прийти на эту площадку со своей мамой.

Я с интересом рассматривала окружающих, каждого мальчика, но взгляд сам возвращался к нему. Он всегда так широко улыбался, что невольно можно было подумать: «до жути добрый». И, наверняка, никогда не обидит.

«Ты катиться будешь или так и продолжишь сидеть на месте?»

Тогда спросил у меня Валера, нахмурив свои брови. От той «доброй» улыбки не осталось и следа. Теперь он казался мрачным, грубым и странным, но эти мысли быстро улетучились, когда он увидел мой испуганный взгляд. Мальчик снова улыбнулся мне, а я отвела взгляд, прикусив нижнюю губу.