Я в долгу не останусь

11. В поисках Оли

Турбо

Адская боль — первое, что я почувствовал, когда пришел в себя. Голова казалась тяжелой, нос совсем не дышал, а во рту был вкус крови. Меня затошнило, дико затошнило, но двигаться мне совсем не хотелось. Перед глазами маячили отрывки драки: я бегу на парня, потом бью, затем получаю в ответ, Марат лежит на земле, харкаясь кровью, я бегу к нему на помощь, меня укладывают на землю и перед тем, как я отключился, мне что-то сказали.

Я широко раскрыл глаза, вспомнив фразу, которую мне сказали перед тем, как я отключился от сильного удара прямо в висок. Один из Хадишевских сказал что-то про Кащея и Олю. Сердце в ту же секунду бешено застучало и я не сразу понял, что нахожусь в больнице. Светлые стены палаты показались мне даже родными в какой-то момент, запах лекарств не ассоциировался у меня с чем-то отвратительным. Все лучше, чем смотреть на пьющего отчима после его «тяжелой» работы.

Голову с трудом повернул влево, наткнувшись взглядом на Марата, который, кажется, все еще спал. Лицо парня сложно было узнать, красная корка образовалась у него на губах, под носом запекшаяся кровь, все лицо Адидаса младшего было в синяках. Я уверен был, что выгляжу сейчас ничуть не лучше, чем он. Повернулся в другую сторону, приметив еще одну койку с Зимой. На голове у моего близкого друга бинт красовался, глаз заплыл, а губы были слишком сильно разбиты.

Нас вновь «отъебали», именно так мне показалось на тот момент. Я пошевелил руками, убедившись, что они целы и даже не сломаны. Попытался приподняться, но адская, пронзительная боль в голове заставила меня лечь обратно на мягкую подушку. Я глазами в потолок уставился, крутя в голове слова про Олю и Кащею. В момент напрягся, вспомнив отвратительное лицо бывшего «старшего». Испугался я больше за русоволосую, потому что тот парень никаких принципов не имел, он готов был многое отдать за бутылку.

Я лежал, бездумно пялясь в белый, потрескавшийся потолок, ощущая, как во мне закипала злость. Не мог я позволить Кащею Олю руками тронуть. Самые отвратительные мысли в голове появлялись, боялся, что из «чистой» ее в «грязную» превратит мне назло. Руки в кулаки сжались, я с силой стиснул зубы, желая выбраться из больничной палаты поскорее. Мне срочно нужно было уйти отсюда, я должен был сейчас находиться рядом с девушкой, к которой пристал Кащей из-за меня.

— Очнулся, — в палату вошел Адидас, слегка понятый, но выглядел он, наверняка, куда лучше меня. Он окинул взглядом Марата, потом Зиму и вновь уставился на меня, проходя вглубь комнаты. Я кинул на него взгляд, и Вова тут же нахмурился, заметив мое странное состояние, — только глаза открыл, а уже злой, не ожидал, что в больнице окажешься? — парень пододвинул стул к моей койке, а я зажмурился, услышав неприятный звук. Голова разболелась еще сильнее, я попытался слюну сглотнуть, но вкус крови никуда не делся.