Я в долгу не останусь

3. Благодарность

Турбо

— И где ты был? — я зашел в подвал, в которым мы часто тусили со всеми пацанами. Для меня это место было вторым домом. Когда отчим напивался, я часто убегал ночевать именно сюда, скрываясь от ненужных глаз и осуждений. Перешагнув порог, я сразу выдохнул. На улице я не ощущал себя теперь в безопасности. Единственное место, где я мог хоть чуть-чуть расслабиться — подвал. Адидас смотрел на меня, выгнув одну бровь. Разбитая губа, фингал и рассеченная бровь — по сравнению со мной, Вова выглядел куда лучше. От моего же лица не осталось и живого места, еще и голова продолжала дико гудеть.

— И тебе привет, брат, — я отсалютовал, захлопывая за собой дверь. Выглядел я, мягко говоря, не очень, а сил стоять на ногах почти не осталось. Я зацепился взглядом за Зиму и мысленно выдохнул, успокоившись, что он здесь и что он живой. Несмотря на все наши конфликты и недопонимая, его я считал самым «близким», если не брать в расчет старшего Адидаса. Карие глаза быстро оценили обстановку, он тут же встал и оказался рядом, предлагая свою помощь. Я закинул свою руку на плечо друга, кивнув головой в знак благодарности.

— Слава богу, что живой, — Адидас приблизился, осматривая мое опухшее от ударов лицо, — пацаны искали тебя всю ночь, мы испугались, что больше не увидим тебя, — я всегда считал его старшим братом. Я знал, что он волновался за меня, как за своего. Я натянул улыбку, хлопая «старика» по плечу. Он был до жути напряженным, выглядел усталым и нервным. Конечно, кто же знал, что нас накроют Хадишевские? В последнее время на улицах становилось гораздо опаснее. Стало гораздо больше беспредела, воровства, убийств. Все словно озверели в один момент, и нас это тоже коснулось.

— Как видишь, я жив, — меня усадили на одну из скамеек, а я оглядел знакомых мальчуганов, — где Пальто? — спросил я, нахмурив брови. Я и сам не понял, как смог привязаться к этой скорлупе так быстро. Готов был за них шеи резать, чтобы их никогда не тронули. Адидас замолчал, а я молчание не любил. Глянул на Зиму, который потупил свой взгляд вниз. Все парни, собравшиеся здесь, скрывали от меня что-то. Тишина давила на уши, а я не мог расслабиться, — почему молчим? — сам не понял, в какой момент мой голос стал грубее. Я всегда был излишне эмоционален, а сейчас, смотря на всю сложившуюся ситуацию, был на грани срыва. Несмотря на боль во всем теле, я вскочил с места, громко чертыхнувшись. Самые плохие мысли забирались ко мне в голову, но все продолжали молчать, испытывая мое терпение.