Дочь мента

Искупление (Бонус глава 5.10)

***

За несколько часов до пожара

— Я бы убил тебя, — возвышалась высокая юношеская фигура позади девушки.

Брови Татьяны приняли из прямой и грубой формы расслабленный вид. Руки, что спокойно лежали на коленях, поднялись, призывая паренька сесть подле нее. Ее лицо в лунном свете казалось таким умиротворенным, что немного смутило парня, но противиться он не стал, просто выдохнул и оказался рядом.

— Как ты меня нашел-то? — Рябова поправила платье и будто еще сильнее закуталась в плед. — Ответишь, Леха? — наконец полностью повернув лицо к старому знакомому, девушка усмехнулась.

— Это было нетрудно, — Одуванчиков стал нервно покручивать старое серебряное кольцо на пальце, отчего верхний слой кожи стал небрежно царапаться. — Ты ведь знаешь, что мой отец, он...

— Да, знаю, — она наблюдала за дурной привычкой товарища, а затем, словно опомнившись заявила: — Я видела семейную фотографию у него в портмоне, когда он с моей мамой... — Таня резко поменялась в лице, губы исказились в гримасе отвращения и злости. — Раньше я думала, что это совпадение и вы однофамильцы, да и, честно, не помнила я фамилию Юрия Ан-дре-е-ви-ча, — с таким презрением проговорив отчество любовника матери, Рябова начала медленно отряхивать руки. Грязи на них не было, но, вероятно, из-за глубокого и тошнотворного чувства хотелось, наконец, сбросить это все. — Так что? Планируешь уже мое убийство?

Подняв руку к еще не зажившему шраму под глазом, Леха сгорбился, словно не хотел говорить о своих искренних чувствах. Хотелось уместить в высокой фигуре эмоции, защитить себя от них, однако время искупления для парня пришло.

Одуванчиков знал, что у него есть выбор. Поступить правильно, как велит сердце, и окончательно себя уничтожить или принять поступившее недавно предложение о защите, но тогда пришлось бы предать любимого человека, что сейчас от усталости еле держит карие глаза открытыми.

— Танюх, мне жаль, — парень положил свою руку, до сих пор усеянную синими ниточками вен, на что девушка не спешила убирать свою. Она словно чего-то ждала. — Тогда я... Я был под... — Леха уже давно не знал или не хотел знать, что употребляет, ему было все равно. Он просто хотел очутиться где угодно, но не в этом мире, уж точно не с этими людьми, но, к сожалению, для него самого слишком сложно было решиться на нечто более безвыходное, чем наркотики. — Не помню под чем, тем более, эти бандиты с поставок... Я же совершенно ничего не запоминал, да и подверг опасности шестнадцатилетнюю девушку, — Одуванчиков сжал Татьянину руку, на что девушка не смела и пискнуть. — Я здесь не только из-за этого, хотя да, «ты уже все знаешь», так ведь? — она молчала. — Ты тогда верно сказала, что я бы так не поступил, и ведь искренне в это веришь, раз спокойно позволяешь держать тебя за руку.