Дочь мента

Глава десятая. Дома у Антона

Утро началось резко, а вернее, ребят пробудил внезапный грохот на кухне. Таня быстро вскочила с кровати, словно ошпаренная от громких звуков. Девочка, в попытке подняться, наступила на только проснувшегося Рому, чьи крики только сильнее шуганули бедную Рябову. Она поскользнулась и свалилась на Пятифана. Тот прошипел от неожиданного «подарка», что свалился на него с небес.

— Что, погодка наверху не очень, да? — простонал Ромка, пытаясь сбросить с себя тушу Тани. Девочка поднялась на руки, нависая над другом. В ее глазах читалось сплошное раздражение, смешанное с легким смущением, что выдавали немного порозовевшие щеки.

— Не очень, я забыла, что ты у меня в комнате. — Волосы красивой вуалью падали на лицо хулигана. — И вообще, почему ты ещё спишь?

— Действительно, чего это я, девять часов, а я еще не встал, — засмеялся Ромка, откидывая голову обратно на подушку. — Дай поспать, Танюх, — мальчуган вытащил из-под Тани одеяло и слабо набросил его себе на лицо. Рябова, быстро стащив покрывало и нагнувшись к щеке друга, мимолетно чмокнула его. Поднявшись, девочка наблюдала за поведением одноклассника. Пятифан поджал губы и тихо, с наигранным раздражением сказал, — Встаю.

— Вот и славно, — Таня на носочках подбежала к двери. Медленно выглянув из нее, она прикусила нижнюю губу и развернулась к другу, слегка приподняв бровь.

Рома, зевнув, потер глаза и, наконец, поднялся с мятого и теплого ложа. Немного качнувшись, паренек близко подошел к подруге и, нависнув над ней, посмотрел прямо в ее заспанные глаза.

— Мы чего-то ждем? — иронично произнес Рома. Он положил руку на дверной проем чуть выше Танькиной ладошки и заговорщически улыбнулся.

— А ты, я смотрю, осмелел, — скептически посмотрев на руку Пятифана и слегка ухмыльнувшись, Таня вышла в коридор. Босые ноги почувствовали ледяное прикосновение ламината. — Мам, ты что, окно открыла? — входя на кухню, девочка растирала ладошками руки, что уже успели покрыться мурашками.

— Нет, Танечка, — оторвав взгляд от книги, произнесла Саша. В ее левой руке красиво лежала кружка кофе. Рябова старшая уже выглядела очень бодро и эстетично на фоне слабо освещенной кухни, в которую еле как просачивался солнечный свет. Позади женщины радостно сверкало пробудившееся светило, словно забыв о вчерашнем, оно купалось в голубом небе, оставляя розовые разводы. — Кушать садитесь, я вчера гренок наделала, — женщина поднялась и, расправив плечи, двинулась к чайнику, чтобы залить в него воды. — Могу сделать яичницу, — мама краем глаза увидела входящего на кухню Рому и, еле как сдерживая улыбку, сказала, — Доброе утро, Ромочка.