Сладостное забвение (ЗАКОНЧЕН)

40 глава

Пэйтон

Для меня не было более подходящего места, чем самое сердце Коза ностра. Всем своим существом я подходил ей, как последний кусочек пазла.
Неважно, родился бы я сыном юриста, доктора или уборщика, я бы все равно нашел дорогу на криминальную сторону, занимаясь единственным, что любил делать: мошенничеством.

Я – сын Кристофера Мармаера и никого другого, и я чертовски хорош в том, что делаю. У отца было любимое выражение: Non può provare il dolce chi prima non ha provato l'amaro(Тот, кто не отведает горького, не получит сладкого (итал.) – (Прим. пер.)). Вот так он объяснял мне, что в мире нет места сожалениям, и человек должен отведать горечи, прежде чем доберется до сладкого.

Впервые я услышал это выражение, когда мне было семь лет. Я смотрел на первого в своей жизни мертвого человека: с открытыми глазами он истекал кровью, лежа на полу склада.
В нашей профессии нажить сожалений просто. Они копятся, одно за другим, уничтожают твердость человека. Я мало о чем жалел, и до недавнего времени на душе висело лишь одно. Я жалел, что трахнул Сиеру, пока она была женой отца. А вот последнее время я в придачу жалел и о том, что подписал контракт, связанный с Райли, причем жалел очень сильно.
Я хотел ее сестру.
В своей кровати.
Прижатой к стене.
На коленях.
Сам того не замечая, я мысленно прикидывал, как разорвать контракт, и точно знал, что делать. Семья Мурмаера славилась тем, что нарушала соглашения: моего отца поэтому, к слову сказать, и прикончили. Не самое лучшее оправдание, но я не боялся семьи т/ф. Я вообще ничего не боялся, если быть честным, и именно это, вероятно, и должно меня однажды убить.

Я хотел т/и т/ф, и перспектива развязать войну исключительно ради того, чтобы завладеть ей, звучала все более и более заманчиво, чем дольше я находился в ее присутствии. Но я вовсе не собирался следовать изощренному плану, что уже успело состряпать мое подсознание.

Я хотел трахнуть т/и.
А вовсе не жениться на ней.
Моей женой должна стать женщина, которую я буду уважать: та, кто родит мне детей, а отнюдь не та, рядом с которой я не могу ясно мыслить. Нельзя позволять себе такой отвлекающий фактор в жизни. Мне не нужны обязательства. Но т/и уже забралась в мою голову.

К огромному сожалению, я против собственной воли оказывался вовлечен во все, что творила эта девчонка. Дошло даже до того, что я следил за каждым ее движением, хотя постоянно пытался сдержаться. Я не понимал, почему она разговаривала со мной вольно и уперто.