– Разве меня можно винить? – С этими словами Хэммик многозначительно посмотрел на Тсуками, что встал перед Нилом и что то лепетал на ухо. От Эндрю он отвел взгляд лишь на секунду, но Миньярд тут же бросился на него. Он сгреб Ники за майку, грубо толкнул его к стене и прижал всем телом. Ники охнул, но не сделал попытки освободиться. Тсуками от шума быстро перевел взгляд на Хэммика, а после и на Эндрю.
Нил вопросительно глянул на Аарона, однако тот и бровью не повел, словно такая вспышка агрессии его ничуть не удивила. Нил снова перевел взгляд на Эндрю и стал дожидаться, чем все закончится.
– Эй, Ники, – громким шепотом произнес Эндрю на немецком, – не трогай их, усек?
– Ты же знаешь, ничего плохого я им не сделаю. Но если они сами согласятся…
– Я сказал, не трогай.
– Какой же ты жмот, – фыркнул Ники. – У тебя уже есть Кевин, зачем…
Он вдруг умолк, до Нила не дошло почему, пока Тсуками не дернув Нила головой указал куда то. Эндрю приставил к джерси Ники короткий нож. Откуда у Миньярда взялось оружие, Нил не представлял; страшно даже подумать, что Эндрю прячет его под формой и выходит с ним на поле. Это наверняка против правил. Меньше всего Нилу хотелось, чтобы Эндрю пырнул кого-нибудь в разгар матча – после такого «Лисов» просто дисквалифицируют.
– Ш-ш-ш, Ники, ш-ш-ш. – Эндрю словно успокаивал трудного ребенка. – Что за кислый вид? Все будет хорошо.
Нил много раз сталкивался с насилием и слышал в свой адрес самые разные угрозы, но еще не встречал никого, кто угрожал бы с такой лучезарной улыбкой, как у Эндрю. А вот Тсуками сильно побледнел, Эндрю так напоминал Санзу. Убийства, издевательства и пытки доставляли ему удовольствие. К горлу подступил комок, казалось из Тсуками прямо сейчас выйдет все что только можно.
Нил же продолжал думать о своем, не замечая состояние друга. Равнодушие, гнев, безумие, скука – эти мотивы агрессивного поведения Нил знал и понимал, однако Миньярд улыбался так, будто и не нацелил острие ножа точно между ребер Ники. И он ведь не шутил. Если только Ники не так вздохнет, Эндрю порежет его на лоскуты, и плевать на последствия.
Интересно, под этими таблетками Эндрю сможет грустить хотя бы на похоронах у Ники или так и продолжит лыбиться? И вообще, есть ли от них толк? Нил гадал, в чем причина такой агрессии: психическое расстройство или прием лекарств? Может, Эндрю настолько удолбан, что не отвечает за свои поступки? Или таблетки лишь добавили улыбочку, а склонность к насилию прочно сидит у него внутри?
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Спасение на двоих
De Todo- "хотел бы я встретиться с тобой 12 лет назад.." - с печалью произнес Такемичи, своему новому знакомому. Кто же знал, что на утро он проснеться в своем 17 летнем теле. АУ: где Такемичи и Нил друзья
