Maniac II

Глава 26

***

Полтора года назад...

Словно звери...

Комната угасала в ночной темноте, но свет сейчас был ни к чему... Он мог раскрыть их. Мог раскрыть их тайны и истинные лица. А темнота скрывала. Темнота спасала.

Феликс заходит в тёмную комнату, кусает губы и думает. Слишком много думает. Даже голова начинает болеть от угнетающих мыслей, запитых алкоголем.

Минхо закрывает дверь своей комнаты и делает шаг вперёд. Сжимает парня в своих объятьях, шепча ему на ухо нежные слова и покрывая мягкими поцелуями тонкую кожу на шее. Он голодным зверем накидывается на парня, сжимая в своих ладонях упругие ягодицы, жарко шепча о том, как же давно он его хотел, как устал самоудовлетворяться, и что Феликс ему за всё это заплатит. По полной заплатит.

Феликс и не против — выгибается податливо, стонет и позволяет раздевать себя, но только до низу... Минхо психует, когда пальцы соскальзывают с застёжки на джинсах, шипит что-то себе под нос, а потом дёргает со всей дури, отрывая пуговицу к чертям. Феликс перехватывает его руки, заставляя остановиться. Это был их предел — открытые участки тела только до края джинс, а остальное под запретом.

Минхо кусает чужое плечо и стонет глухо, потому что у Феликса пальцы просто волшебные и сам он волшебный, и у Минхо крышу от него сносит, и всё, что он хочет, так это сначала трахнуть его, а потом сожрать, чтобы никому не доставался.

— Похотливые ублюдки, — стонет блондин, пока поглаживает своё возбуждение сквозь ткань джинс, а Минхо смотрит на всё это возбуждённым взглядом и касается пальцами чужой, разгорячённой кожи.

— Ты пахнешь сигаретами, — хрипло шепчет брюнет, уткнувшись носом в плечо Феликса, дурея от того, какой тот горячий и липкий от пота.

Блондин хочет что-то сказать, даже открывает рот, но вместо слов вылетает протяжный стон, потому что Минхо начал двигаться своим возбуждением по его, при каждом движении бёдер сжимая парня между собой и кроватью, и у Феликса нет слов, чтобы описать, как же ему хорошо. Ему кажется, что он сейчас просто умрёт, потому что не может быть так потрясающе.

— Что ты творишь со мной, скажи? — тихо шептал Феликс, растекаясь по скомканной простыни. — Не остановить...