Развод.Вспомни, как мы любили.

●Глава 5●

Гнев, который требовал того, чтобы Чонгук исчез с поля моего зрения, затихает в груди. Теперь же там раскисает липкая жалость к себе и страх одиночества.
Однажды у меня с младшей сестрой состоялся разговор. Ей изменил жених. Лала нашла откровенную переписку. Был скандал, море слез, истерики и слова проклятий.
Свадьбу отменили, жених послал Лалу и упорхнул к любовнице.
Я была жилеткой для слез, а потом мне надоело слушать это нытье, вытирать сопли и мусолить “как он мог?”.
И я сказала, что она сильная, и пусть катится этот козел далеко и надолго. Что нужно брать себя в руки, быть самодостаточной личностью и понять, что жизнь продолжается.
Какой же я была дурой.
Она его любила. И ей было больно. И эту боль нельзя заглушить силой воли и решением, что вот сейчас я встану и все забуду. И стану гордой женщиной с холодным сердцем.
— Я сейчас умираю, — шепчу я Чону, — и все никак не умру. Может, ты мог переболеть, но не захотел, мой милый? Неужели наша жизнь, наш брак и доверие друг к другу не перевесило твоей любви к новой женщине? Неужели она стоит того, чтобы все разрушить?
— Я не разрушаю, Лиса.
— Разве ты не несешь ответственности за меня, как за свою жену?
— Ты бы хотела, чтобы твой муж… — начинает Лидия, но я ее перебиваю
— Да, я бы хотела, чтобы все было, как раньше, — зло всматриваюсь в ее глаза. — Вот так. Вот такая я эгоистичная мразь. Я предпочла бы ложь, потому что с правдой я не хочу жить.
— Ты считаешь, что без любви мужа ты ничего не стоишь?
— А кто я без нее? — вопросительно вскидываю бровь. — Мы с ним со школы вместе. В девятом классе начали встречаться. Лидия, вы не понимаете. Мой первый поцелуй я прожила с ним. Глупый, неловкий, под лестницей на большой перемене. И с этого момента мы были всегда вместе. Вместе делали уроки, готовились к экзаменам, поступали… И на первом курсе мы уже были женой и мужем. Нас называли попугайчиками-неразлучниками, — перевожу взгляд на Чона, — помнишь?
Чонгук поджимает губы.
— Всегда рядышком, рука в руке… — по лицу бегут слезы. — Сюрпризы в тетрадках с лекциями, дешевые пирожки на лавочке и зубрежка билетов, — вновь смотрю на Лидию. — Да большая часть моей сознательной жизни — это Чонгук. И вы спрашиваете, считаю ли я, что без него ничего не стою? Стою, конечно, но чего? Видимо, не так много стою для мужа, раз он…
— Прекрати, Лис, — глухо отзывается Виктор.
— Многие пары проходят через разрыв многолетних отношений через взаимное унижение, оскорбления, вражду и ненависть, — Лидия улыбается. — Сжигают вокруг себя все, до чего могут дотянуться.
— Я так хочу, — горько усмехаюсь я, глядя на Чона. — Ненавидеть, люто ненавидеть тебя. Презирать. Но ты даже в этом мне отказываешь. Конечно, тебе о ненависти и думать не надо. Тебе все равно. Посмотрела бы я на тебя, если бы ты любил, а я… — смеюсь и закрываю лицо рукой, — даже думать тошно.
— Как бы ты, Чонгук, поступил, если бы вы поменялись местами?
— Да он сейчас скажет, что отпустил бы меня, — пожимаю плечами.
— Согласна, — Лидия кивает. — С его позиции сейчас не получится честно ответить на такой вопрос. Но тогда я спрошу о другом… И над этим вопросом, в том числе и тебе,Лалиса, стоит задуматься.
— А, может, вы просто уйдете и прихватите с собой Чона?
— Вопрос в следующем, — Лидия усаживается в кресле поудобнее, — стоила ли твоя новая любовь брака и жены, если бы у тебя была возможность разрешить себе в нее нырнуть?
— Не совсем понял сути вопроса.
— Если бы у тебя была возможность закрутить роман с той женщиной без последствий, то…
— Я понял, — Чонгук кивает, задумывается и хмурится. — Нет… Я бы так не смог.
— А если бы смог?
— Пусть Лиса думает, что я подонок, но я бы не стал ее обманывать и в тайне крутить роман.
— А если бы Лиса дала добро? — улыбка Лидии спокойная и умиротворящая.
Я открываю рот, и она вздыхает:
— Дай ответить мужу, и сам подумай.
— Маша не та женщина…
— А представим такую ситуацию, что Лиса та женщина, которая соглашается на твой роман на стороне. Спокойно, без истерик, — Лидия не спускает взгляда с Чона. — Она знает, когда у тебя с ней встречи, где и даже в курсе того, какие ты ей цветы покупаешь.
— Прекратите, — шепчу я. — Это… немыслимо. Это какой-то изврат.
— И тебе не приходится прятаться, когда та женщина звонит, — Лидия едва заметно щурится. — Мы рассуждаем чисто гипотетически.
— Это какой-то абсурд, — рычит Чонгук.
— Почему ты сейчас злишься?
— Потому что это далеко от реальности, — Чонгук медленно выдыхает через нос. — Если бы Лиса была такой женщиной, то брака у нас не было.
— Так его и теперь не будет, — Лидия приподнимает бровь. — Вы оба честные и принципиальные люди расходитесь. Твоей жене больно, она надолго потеряется в новых реалиях своей жизни. Ваших дочерей тоже ждет потрясение. И к этому привела новая любовь.
— Иначе бы не получилось…
— Я вот и предлагаю подумать над иначе. Просто пофантазировать, — Лидия, кажется, даже не моргает. — Сейчас ты рвешься успокоить свою душу и тело. Быть честным, но честность тоже бывает разной. Но тебе не нравится та честность, где есть гипотетический и открытый роман с другой женщиной, ради которой ты готов пожертвовать семьей, деньгами, бизнесом, спокойствием детей. Почему?
— Мне тоже не нравится, — охаю я. — Вы ведете к тому, что мне надо сейчас одобрить интрижку мужа, чтобы сохранить семью и спокойствие детей?
— Я предлагаю поразмышлять. И нет, я не пытаюсь тебя сейчас склонить к тому, чтобы одобрить роман Чона. Ты его не одобришь. Ты не тот человек, но если бы…
— Хватит! — рявкаю я.
— И ты своим признанием, — Лидия игнорирует меня, — все равно привел к тому, что твоя любовь открыта и получен вектор для развития отношений с другой женщиной. Ты никого не обманываешь. Ты чувствуешь сейчас воодушевление?