Развод.Вспомни, как мы любили.

●Глава 50●

Невозмутимое лицо и галстук с ярко-желтыми утятами.
Чонгук все-таки нашел и купил его, а у меня, кажется, дергается глаз, потому что эта жуткая дешевая фигня никак не гармонирует со строгим костюмом из серой шерсти.
Я хочу встать, обойти стол и сорвать этот стремный галстук с криками “такое недопустимо!”, но я молчу и и не могу отвести взгляда от веселых и ехидных утят.
Я даже сжимаю кулаки на коленях.
— Лис, ты в порядке? — спрашивает Чонгук. — Ты что-то бледная.
Поднимаю взгляд, и он улыбается:
— Водички плеснуть?
Тянется к бутылке с водой.
Нотариус тем временем выкладывает передо мной и бородатым Ивановым Василием, который покупает у меня студию, договора о купле-продаже.
— Какой у вас, надо сказать, — задумчиво замечает Василий, — интересный галстук.
— Мне тоже нравится, — Чонгук открывает бутылку. — Он еще на резиночке. Очень удобно.
У меня сейчас точно крышечку сорвет, и я тихо переспрашиваю:
— На резиночке?
— Да, — Чонгук кивает и наливает воды в стакан.
Отставляет бутылку и, вглядываясь в мои глаза, оттягивает галстук, демонстрируя резинку.
— Я тоже люблю необычные галстуки, — Василий внезапно с большой тоской вздыхает. — Но жена ругается каждый раз.
— Мне повезло, я в разводе, — Чонгук переводит на меня многозначительный взгляд.
— Прошу прощения, — Василий смотрит на меня. — Чон же с вами в разводе, Лалиса. Я не хотел.
— О, не переживайте, мы с ним пришли к миру и согласию, — отвечаю я, а у самой голос дрожит от перенапряжения и гнева. — И да, я тоже считаю, что галстуки должны сочетается со всем образом, но… мы же в разводе.
— Именно, — подтверждает Чонгук.
Устраиваем дуэль на взглядах. Вслух я не могу сказать, что он ведет себя, как упрямый дурак, которого стоит хорошенько стукнуть по голове.
— Водички, — Чонгук придвигает ко мне стакан. — Или окно открыть? Тебе, может, душно?
— Ознакомьтесь, — нотариус прерывает наше молчаливое напряжение и садится в кресло. — Это те же договора, что я присылал на почту, но все перепроверьте.
— Соглашусь, что надо все перепроверить, — Василий подхватывает свою копию договора. — Тут с моими знакомыми такая история некрасивая случилась. Их бабушку мошенники оставили без квартиры. Представляете? Бабушка переехала к ним, и через пару месяцев они разводятся, — замолкает и шепчет. — Что же это я опять о разводе.
— Не беспокойтесь, — Чонгук заправляет галстук под пиджак. — У нас острая фаза прошла.
— Да, прошла, — я тянусь к договору, не отрывая взгляда от галстука, как зачарованная.
Затем я встряхиваю волосами, делаю вдох-выдох и обращаю взор на договор:
— Мне нет никакого дела до этих утят…
Замолкаю, когда понимаю, что высказала свое недовольство вслух.
— Я могу снять, если они тебя отвлекают, — тихо отвечает Чон и слегка на меня прищуривается.
— Ой, не стоит, — отмахиваюсь я. — Все в порядке
Нотариус сидит, сцепив руки на столе в замок, и молча за нами наблюдает. По его лицу не понять, за кого он.
За утят или против?
Хотя, наверное, за утят. Что-то мне сейчас подсказывает, что и у нотариуса есть несколько нелепых, но любимых галстуков, которые выбешивают его жену до трясучки.
Мужчины в некоторых моментах друг на друга похожи.
И женщины тоже. Не знаю ни одной, которая бы писалась кипятком от аляпистых галстуков с сомнительными принтами.
Да к черту.
— Извините, — откладываю договор и встаю.
Через пару секунд я уже напротив Чонгука, который в кресле разворачивается ко мне:
— Что случилось?
Я молча стягиваю с его шеи галстук с утятами, складываю его под пронизывающим и острым взглядом и прячу в сумку.
Также молча возвращаюсь на свое место.
— Даже развод не спасет мужчину от женской непримиримости, — Василий перелистывает договор.
— Все, а теперь вернемся к нашим баранам, — беру договор и убираю локон за ухо.
Замечаю боковым зрением взгляд Виктора, который внимательно наблюдает за каждым моим движением, как хищник из тени.
Касаюсь серьги и углубляюсь в чтение.
Я тут все же за тем, чтобы продать студию.
Однако через минуту чтения, я торопливо пролистываю договор, бегло пробегаюсь по строчкам и протягиваю договор Чону:
— Слушай, ты тоже перепроверь.
И хлопаю ресницами, прикидываясь немного дурочкой, которой я никогда не была. Я ведь читать умею, но вот это “я все сама умею” сыграло со мной злую шутку, а Чону нравится быть сильным и умным павлином с красивым пышным хвостом.
Чонгук приосанивается, медленно вытягивает из моих пальцев договор и говорит:
— Конечно, я его изучу.
И, боже, сколько в его голосе глубины сейчас и мужского эго. Я надавила на его эрогенную точку, и он, наверное, сейчас готов сотни договоров изучить и перепроверить.
Почему я только к сорока понимаю, что важно мужчину не только направлять, воспитывать, но и стоит пройтись ласковой ладонью по его эго?
Чонгук забрасывает ногу на ногу, откидывается назад и опускает цепкий взгляд на договор.
— А я выпью водички, — подхватываю стакан и мило улыбаюсь нотариусу, — пока бывший муж занят делом.