Бегущий в лабиринте. История Герды.

Знакомые незнакомцы.

Девушка вглядывалась в окно, перед собой.

Сквозь тонировку был виден Маркус. Он, прощаясь с Бертой, как со своим питомцем или ребенком, которого он выращивал все эти десять лет, нежно поглаживал автомобиль ладонью, что-то сладко пришептывая.
Внутри что-то нестерпимо сжималось, бушующий вихрь эмоций не давал понять что именно. То была возможно жалость, возможно злость, а возможно полное отвращение. Было не ясно.

Герда опустила стекло.

- Герда, милая, ты так выросла, так похорошела! Я так скучал по тебе, - говорил Маркус, потянувшись ближе к девушке.

- Отойди, я не знаю тебя. Что с тобой стало? Ты пьёшь сам, спаиваешь детей, продаешь их ПОРОКу, будто они твоё дешёвое пойло, - говорила Герда, честно не признавая того Маркуса из ее детства.

Того доброжелательного, честного и искреннего друга своего отца.
Герда искренне считала его своим близким человеком. Долгие годы она мучилась, размышляя о том, что могло произойти с Маркусом, где мужчина мог бы находиться сейчас, но все эти глупые переживания были зря.

- Тяжёлое время все проходят по-разному, - утопала в мыслях Герда, разглядывая отвратительное лицо Маркуса перед собой, - возможно, человек сможет выстоять этот поток всего говна, но то, каким он вернётся... Уже никому не подвластно, зачастую, даже ему самому, - заключила она.

- Что же ты не вспоминала меня? - грустно выговаривал мужчина.

- Я вспоминала того, кто заботился обо мне в детстве. Того, кто оберегал меня, как родную дочь. Того, кого я помню и знаю, но ты.. тебя я не знаю и знать не хочу, - сказала Герда, сглатывая ком в горле, перемешанный со своим разочарованием.

Девушка потянулась к ручнику, у ее кресла, дабы закрыть это окно, не желая его открывать больше никогда, но Маркус ухватился за стекло, не дав ей этого сделать.

Мужчина схватил Герду за плечо, надавливая на ее хрупкое тело.
Герда громко взвизгнула, сморщившись от боли. Хватаясь ладонью за перевязку, она чувствовала, как стекают капли крови из ран по ее коже, а после, не торопливо впитываются в перевязку.

- Вам всё равно не выжить! - громко говорил Маркус, облизнув шершавым языком, напоминавшем отвратного слизняка, свои пересохшие, окровавленные губы, - ПОРОК обязательно вернёт этих тупиц туда, где им место! - продолжал вопить тот.