Из клетки на волю

Глава 4

Несмотря на удобную кровать, Вэй Усянь плохо спал. Казалось, будто он едва успел сомкнуть глаза, как на следующее утро ему принесли завтрак. Со стоном он вылез из-под теплого одеяла и плюхнулся за стол.

«Солнце еще даже не взошло! Какой вообще смысл вставать так рано?» - промелькнуло у него в голове.

Завтрак оказался еще хуже, чем вчерашняя еда. Он заставил себя съесть половину отвара. По крайней мере, чай был превосходным. Затем он ополоснул лицо холодной водой, надеясь, что это разбудит его, даже если это никак не помогло с синяками под глазами. Зевая, он надел простую белую мантию и попытался что-то сделать со своими волосами. Поскольку вчера он не получил новый гуань вместе с мантией, ему пришлось воспользоваться своим старым кожаным ремешком. Когда же он сделал все, что мог, он злобно уставился на выражение своего лица. Ему не понравилось озабоченное выражение лица, которое встретило его в зеркале, поэтому он показал язык.

«Очень учтиво», - представил он, как говорит ему Мяньмянь, и улыбнулся. Затем улыбка сошла с его лица, когда он вспомнил, что Мяньмянь находилась на другом конце города. С таким же успехом она могла бы находиться на другом конце света.

Нахмурившись, он отвернулся от зеркала и стал ждать, когда его позовут.

***

Когда Вэй Усянь вошел, Ханьгуан Цзюнь уже ждал за столом. Его светлые глаза поднялись на Вэй Усяня, когда тот прощебетал: «Доброе утро», а затем возвратились к столу. Ответ Ханьгуан Цзюня пришел медленно, его голос звучал тихо, словно ему нужно было подбирать слова. Он больше ничего не говорил, пока пил чай, который наливал Вэй Усянь, и ел такую же тарелку отвара.

После завтрака они возвратились в гардероб. Ханьгуан Цзюнь почему-то казался мягче. Скорее спокойным, чем жестким. В свете рассвета он почти светился, а обнаженная кожа у основания его шеи была такой же бледной и гладкой, как его шелковая нижняя рубашка, которая была такой прозрачной, что сквозь нее пробивался утренний свет.

Смотреть на него было почти больно, но вдыхать его запах еще больнее. Этим утром аромат Ханьгуан Цзюня стал еще сильнее, как будто его кожа была еще теплой после сна. К тому же на то, чтобы одеть его, уходило больше времени, чем на то, чтобы раздеть. Это также предполагало больше прикосновений. Мантия, которую Ханьгуан Цзюнь одобрил легким кивком, должна была быть накинута на его широкие плечи, а затем разглажена ладонями, которые покалывали под твердыми мышцами. Вэй Усяню показалось, что прошла вечность, пока он стоял на коленях, пытаясь дрожащими пальцами завязать завязки на боках Ханьгуан Цзюня и проклиная портных за их вычурный дизайн. Наконец, он надел последний слой - прозрачное белое одеяние, которое почти развевалось в его руках, когда он накинул его на плечи Ханьгуан Цзюня.