Последний Мститель: Жизнь вторая (11часть)

Глава 13. Холод

Запись из дневника

Я не помню, что мне снилось в ту ночь, вспоминая, я чувствую только холод и леденящий страх, пришедший извне. Помню, что услышал стук в дверь, сначала он казался мне частью сна, но потом я понял, что кто-то стучит в дверь. Я только крепко заснул, так что пробормотал что-то вроде: «дверь открыта». Но в ту же секунду резко сел на кровати со стучащим сердцем. Девчонки на соседней кровати не было. Стук в дверь повторился. Тогда я распахнул ее, тут же поёжившись от ночного зимнего холода и увидел оленя. Того самого, который иногда приходил к девчонке. В этот раз он был без оленихи. Он нервно переступал копытами, фыркая и трясся головой. Я запомнил этого оленя надолго, после того раза он казался мне более разумным, чем остальные звери этого леса. Встречая его много лет спустя я всегда обращал внимание на его большие витиеватые рога, явно не свойственные его виду. Должно быть, он мутировал, подцепив кроху энергии девчонки. Она рассказывала как-то, что вылечила его после нападения волков и с тех пор у него такие странные рога, словно переплетающиеся ветви дерева.

Я спросил его вслух: «Чего тебе?». Все ещё с отголосками сна, мне показалось это нормальным. Как будто олень бы мне ответил. Но тот отбежал на пару метров вперёд, затем вернулся снова.

Не знаю, что бы случилось, если бы я тогда не решился пойти за ним.

Я нашёл Алекс где-то в лесу, в восточной ее части, которую мы ещё как следует не обследовали. Там были слишком высокие сугробы, которые я не мог пройти и мы оставили этот кусок леса на весну, когда все растает. Я ещё тогда удивился, зачем она туда пошла?

Капканы до этого мы находили с девчонкой несколько раз. Я сразу же ломал их своей железной рукой и сбрасывал в кучу на дне ямы позади дома. Мы туда бросали всякий хлам, который не мог разложиться. Я не удивлялся капканам. У деда было ружье, да шуба была сделала из меха животных (та, которую Алекс похоронила).

Я и тогда не спросил, что она делала посреди ночи в лесу, и более того, как ей удалось наступить в капкан.

Я смутно помню, как сломал железные зубья и притащил ее домой. Помню только кровь, ее крики, белый снег и бесконечно повторяющиеся слова, слетающие с моих губ: «Потерпи, все будет в порядке»

Она тоже потом старалась не говорить о той ночи, только молча смотрела в стену, нахмурившись, прикасаясь к шраму на ноге, которому потребовалось без малого пару месяцев, чтобы исчезнуть с ее кожи навсегда. Словно его там никогда не было.

Я не знал о ее сильной регенерации, но предполагал, что раз она смогла воскресить зайца, то сможет помочь и себе. Я только промыл рану, забинтовал, да впихнул в ее согревающий напиток. Все остальное сделала ее регенерация. Хотя просыпаясь в бреду пару часов она говорила спасибо и называла меня по имени, как когда-то давно называл меня друг детства.

Через пару дней рана затянулась и Алекс пришла в себя, однако то и дело чувствовала фантомные боли, морщась и стараясь ходить как можно больше. После ее выздоровления я спросил, что произошло. Мы сидели у камина, греясь после очередного холодного дня. Она посмотрела на меня каким-то печальным взглядом, словно пытаясь донести до меня мысль без слов, но я видел в них лишь отражение потрескивающего огня.

— Она позвала меня. — сказала Алекс тогда.

— Кто позвал? — не понял я.

Она пожала плечами, взяв кружку с горячим чаем обеими руками:
— Сама не знаю. Мне приснился кошмар. А потом так вышло, что кошмар оказался явью.

После того раза мы стали запирать дверь, потому что Алекс боялась, что лунатит. Но такое больше не повторялось. По крайней мере не на моих глазах.

После того случая мы сблизились, я стал чувствовать ее настроения и не боялся поворачиваться к ней спиной. И я знал, когда она врет. И тогда, когда я спросил ее после пары недель, не снились ли ей больше такие кошмары, она сказала, что нет, и отвернулась, я понял, что она что-то недоговаривала.

Однако я не стал ничего выпытывать из неё. Нам всем иногда нужно хранить секреты, чтобы чувствовать себя защищёнными.