Игры Судьбы

12. Неприятная больница

Противный запах лечебных трав, спирта, горьких препаратов ударял в нос, от чего боль волнами проходила по вискам. Бледно-зеленый цвет стен вызывал чувство тошноты. Деревянный стул с трескающейся кожаной подушкой противно скрипел от любого движения, из-за чего Пчёлкин вскочил на ноги, смотря на пятна потолочных ламп, которые отражались на вымытом плиточном полу. Окружающий это помещение яркий желтоватый свет вызывал нервное чувство внутри, в горле стоял ком страха, который ритмично стучал в груди. Челюсть была сжата до боли от напряжения. По телу проходил разряд волнения, который пульсировал в венах и заставлял кости позвоночника дергаться. Дышать становилось с каждой секундой тяжелее, больничный воздух словно мешался с болезнями, переживаниями всех людей и их назойливыми мыслями. На языке стоял горький вкус, который хотелось выплюнуть. Тело находилось отстраненно от этого мира, как в вакууме. В глазах была лишь страшная картина: окровавленные тела сестры и лучшего друга, их закрытые веки, куски прозрачного стекла, бледные лица в ссадинах и сжатые в узкую нить сухие губы. В ушах эхом стоял посторонний шум: бегающие по коридору медсестры и врачи в уже противных для глаз цветом халатах и голубых шапочках, волнительные вздохи и шаги рядом находящегося Белого, летающие по полу скрипящие колесики каталок. Всё это было так страшно, что вместо лица у Вити было полупрозрачное полотно, глаза обрели непривычно сероватый оттенок, губы нервно дергались, а ноги подкашивало от нервов. Минуты тянулись очень медленно, с каждой секундой ждать становилось всё более невыносимо и плохо. Очень плохо. Вина душила Пчёла, она обвила его шею, медленно затягивая тугой узел около кадыка. Ведь если бы ночью он не решился дать сестре эту свободу, то она бы сейчас спала в своей кровати, без кровавых потеков и ссадин. Может, и с Косом было бы всё в порядке. Почему? Почему он не мог включить свой разум, выскочить на улицу, затащить Аню домой, а Космоса отправить домой? Чёрт. Чёрт. Чёрт. От этих мыслей и чувств вины становилось очень дурно, руки начинало трясти, а органы словно скручивались. Со лба тёк холодный пот, капли которого пропитывали больничный халат, от которого исходил яркий запах чистоты, такой неприятный, странный, нездоровый. Вены его пульсировали, казалось, что с тихим звуком и проходящим по коже током.

Женские всхлипы резанули по ушам, заставляя Пчёлкина потрясти головой, словно возвращая её на привычное место. Проморгав пару раз, он перевел взгляд с пола вперёд. Вглядевшись, увидел до боли знакомый плачущий силуэт. Мать быстрым шагом двигалась по больнице, с её глаз стекали слёзы, которые обжигали красные щёки и затекали в маленькие морщинки на лице. Белый халат свисал на её маленьком теле, из-за низкого роста его края тянулись по полу. Сердце замерло. Стало невыносимо больно, хотелось заскулить, как дворовая собака. От плохих чувств внутри Витя закусил внутреннюю часть щеки. Рядом за плечи мать придерживал обеспокоенный Валерий. Вид его был ужасным, измученным и даже немного болезненным, наверное, из-за вчера выпитого алкоголя и переживаний на трезвую голову. Только вот как он тут оказался? Пчёлкин кинул на Сашу пустой взгляд, только хотел открыть сухие губы, спросить, он ли позвонил Филатову. Но друг словно прочитал его мысли и отрицательно качнул головой. Пчёл пожал плечами, понимая, что сейчас это не столь важно. Хотелось побежать к матери, обхватить её тело своими большими руками. Но подошва обуви словно приклеилась к плитке, не давая возможности пошевелиться с места. Он вновь устремил жалкий взгляд на маму. Сзади шла высокая фигура отца, который держался за больное сердце, тяжело вздыхая из-за нагрузки на него. Он был бледен, словно ходячий призрак. На секунду Витя испугался такого вида отца, вновь проморгал пару раз. Потом понял, что такой вид у него лишь из-за сильного стресса, который тяжело сказывался на больном сердце. Павел Викторович смотрел на сына пустым, неживым взглядом, казалось, что он сейчас рухнет на пол.