Кровь и мёд

Это забота

«Все мы немножко монстры и немножко люди»

❞

Вечером, сидя в комнате на холодном полу и делая с Сынмином биологию, Джисон, до смерти уставший от недосыпа и вялый от голода, клюёт носом и в какой-то момент проваливается в яму...

— Эй, эй! — Сынмин быстро откидывает тетрадь и на коленях мчится на помощь. — Джисон!

— А? — едва удерживая веки, он фокусирует взгляд на своём размазанном отражении в очках Сынмина и трёт распухшие глаза. — Уснул, да?

— Опять, — бурчит парень, устраиваясь поудобней рядом. — И всё прослушал.

А рассказывал Ким, переписывая конспект из учебника, как раз про то, что так интересовало Джисона...

— Так... Прости, — зевая, воет парень. — Значит, он рисовал тебя...

— Мы договорились начать со следующей недели, — повторяет Сынмин в очередной раз. — Пока он учит меня техникам всяким, рассказывает про цветовую палитру, ну и просто как держать правильно кисть тренирует.

— А портрет твой? — снова открывая рот, чтобы сладко зевнуть, тянет Джисон, похрустывая шеей.

— А портрет мой на следующей неделе, — фыркает подросток без злобы. Видит же, что друг не намеренно его старается из себя вывести. — Ты вообще всё мимо ушей пропустил.

Джисон рад бы оправдаться словесно, но его сил хватает лишь на жалкий взгляд, полный мольбы о понимании. Мало того, что он ночь не спал нормально, вчерашний день вспоминая в серых красках, так ещё и кусок в горло не лез. Там застряли претензии одному гаду, конечно же. Одному Ли Минхо. Когда паршивец вчера поцеловал его второй раз, Джисон разозлился. Ему отчаянно хотелось сорваться и избить Минхо прямо на том месте, на котором он застыл с неясными эмоциями, но ему помешали. А когда против воли губ Джисона посмели коснуться третий раз, тогда-то он принял молчаливое решение покончить с этим раз и навсегда. Не сдаться, и даже не поддаться, а именно разобраться. Продолжать «играть» в жертву и хищника надоело до чёртиков.

Только появилась проблема...

Минхо, сукин сын, куда-то исчез! Опять! Опять он бросил разморённого от тепла и сахара на языке Джисона, избежав мгновенной кары за новый поцелуй сначала в нос, а потом мимолётно в губы, и до сих пор на глаза не попадался.