Кровь и мёд

Узелки

❞

Время должно было стремительно бежать и пролистать каникулы как тонкую тетрадь, но каждый одинаковый день всё тянулся и тянулся...

Хан Джисон за неделю с небольшим отвык от крох дисциплины, разлагаясь на кровати в компании Ли Минхо, который после того серьёзного разговора о важном стал более осторожным, и парню взбрело в голову, что Минхо теперь боится тронуть его лишний раз. Про устоявшееся серое настроение он не решался заговорить, опасаясь опять напороться на тему, далёкую от лёгкой и беззаботной. И тяжёлой она была для самого Хана. Он хочет из любопытства или несусветной глупости попробовать зайти дальше, коснуться не только губ, но и других частей тела, поцеловать, возможно, душу, но иным способом, однако страх перед неизвестными ощущениями мешал всем желаниям, сминая их как обычные листы в клетку. Планы, как карты в руках неумелого игрока, путались и сулили проигрыш.

«И хочется, и колется», — выразился бы Джисон, ведь лучшего определения его состоянию и не подобрать. Но хочется ему как факт стать взрослым, прыгнув на одну ступеньку жизненного опыта повыше, но сомнения, что опыт этот он приобретёт с парнем, а не с миловидной девушкой, его изводили. Сумасшедшим он, конечно, не считался, но на отчаянного дурака иногда смахивал, когда в полустонах просил коснуться себя, потрогать, а после отскакивал от Минхо как от смертельного огня. Тот по глупости послушно сладкие просьбы исполнял, дотрагиваясь до члена Джисона через слои одежды и поглаживая его торс кожа к коже, но после винил себя и чуть не проклинал, что всё испортил. Хан остывал очень быстро, а со своей горячей кровью Минхо справиться было сложнее.

Ну не силой же его брать?

Собственные силы сдерживаться и железо-бетонная выдержка начинали давать слабину. Всё шаталось. Минхо был окрылён и сокрушён одновременно, и высказать претензии было нельзя, ведь Хан зацепился за слово «дружба» и держался за него, припоминая каждый раз, что друзья — настоящие друзья — дружат немного не так и вообще-то не целуются. Минхо не мог спорить, иначе потерял бы и это.

В один из последних выходных дней, отчаявшись или расхрабрившись, Джисон в очередной раз во время обычного уже вечернего поцелуя перед сном в губы проскулил потрогать его, но мольба эта возымела обратный эффект. Минхо остановился, нырнул руками под подушку и громко чмокнул Хана в его тёплый как растопленный мёд лоб.