Он - молодость

ГЛАВА 10

Боль. Боль. Боль. Больбольбольбольбольбольболь... Они кричали. Они всегда кричали. В этот раз это была ванная комната. Стоял обычный погожий день, ветер легко раздувал желтые занавески на кухне со старым ремонтом. Какие-то дворовые мальчишки гоняли в футбол на улице и ругались отборным матом, стоило команде противника забить гол – так они ощущали себя совсем взрослыми. Они хотели быть взрослыми. Я не хотела: наверное, поэтому никогда особо не сыпала дурными словечками. Но у меня не было выбора.

– За столько лет совместной жизни ты так и не научилась держать язык за зубами!

Когда это произошло? Совокупность странных деталей оккупировала мозг: голубые обои в цветочек, духовка с нагаром рядом с левой нижней конфоркой, белая скатерть с неаккуратной дырой с краю – итог полного пренебрежения разделочной доской. Мама ее еще не видела, я только за завтраком неаккуратно нарезала буханку. Она будет сильно ругаться? И все-таки... когда это произошло?

– Не ори на меня!

Толчок раз. Мамино плечо покачнулось, но сама она устояла, продолжая сверлить отца гордым взглядом. Я смотрела на них из кухни, стоящих в ванной с одной перегоревшей лампочкой. Еще одна странная деталь, которая въелась в мозг – одна лампа точно была перегоревшей, хотя отец менял ее только недавно. Наверное, было что-то не так с проводкой, или же лампа на самом деле не перегорала? И все-таки... когда это произошло?

В этот раз я не видела маминых глаз, не могла, но видела много раз до этого. Сейчас, напополам с упрямой гордостью, в них должен был плескаться страх. Она знала, что последует второй толчок. На самом деле мы обе это знали. А я стояла и смотрела, парализованная страхом и отчаянием. Не трогай ее! – вопило мое сознание, но детский разум отказывался подчиняться и выталкивать слова. Тогда глаза отца могли метнуться ко мне. Возможно, поэтому я цеплялась за детали, ненавидя себя за бездействие. Тогда у меня была не просто бесполезность, у меня была бесполезность вкупе со знанием, что на маме было платье в каком-то абстрактном стиле: разноцветные пятна были разбросаны то тут, то там, но не образовывали единого узора. Я помнила столько деталей и всего один вопрос: когда. это. произошло? Когда любовь сменилась жестокостью?

***

Тик-так, тик-так, тик-так. Часы тикали, в висках стучало, дышалось с трудом. Одеревеневшее туловище кое-как поднялось и застыло в сидячем положении на кровати, вглядываясь в темноту. Что это было: воспоминание или сгенерированная мозгом ситуация, основанная на других случаях из детства? Я уже не понимала, что из этого происходило в реальности, но сценарий с испуганной матерью и мной в роли беспомощного наблюдателя повторялся из раза в раз. И это было хуже всего – просто смотреть.