Три века без бессмертных

19. Служанка

Этот ледяной бессмертный устремил взгляд вдаль, словно думая о ком-то с тоской.

У Синсюэ некоторое время смотрел на него, затем отвел взгляд.

Он ощутил внезапный, непередаваемый вкус чего-то в своем сердце и внезапно потерял интерес к продолжению расспросов.

Поэтому, когда Нин Хуайшань приблизился, он увидел непроницаемое лицо своего городского лорда — когда тот не улыбался, в уголках его глаз всегда появлялось легкое презрение.

На первый взгляд, он определенно не был счастлив.

Разве раньше он не улыбался? Каким же он снова был несчастным!

Не желая навлекать огонь на свою голову, Нин Хуайшань молча отскочил в сторону Фан Чу.

Фан Чу: "Что ты там делаешь, прыгая взад-вперед?"

Он как раз разминал плечо; рана на том месте, где у него была оторвана рука, уже немного заросла новой плотью, розовея от циркулирующей крови. По сравнению с этим, его лицо было таким бледным, что казалось немного сероватым.

- Я просто пытался расслышать, что городской лорд шептал своей кукле. Видишь ли, он потерял память, но с нами вообще не разговаривал. О чем стоит поговорить с куклой? Нин Хуайшань склонил голову набок, чувствуя, что попал в немилость, словно забыв, что незадолго до этого он планировал заставить их городского лорда плакать и молить о пощаде.

- Стал бы он говорить с нами, если бы не потерял память? Фан Чу без обиняков выдал себя.

"Это правда". Нин Хуайшань оглянулся на У Синсюэ и внезапно понизил голос: "А-Чу, у меня такое чувство, что эта кукла...... Ммм, кажется, с ней что-то не так, как ты думаешь?"

Фанг Чу: "..."

Нахмурив брови, Фанг Чу прервал его: "Я не думаю".

В прошлый раз, когда они "начали что-то чувствовать", результаты были на редкость плачевными. Только идиот стал бы пытаться это повторить.

Фан Чу бросил взгляд на профиль Сяо Фусюаня и тихо сказал: "Ты знаешь, сколько времени потребовалось бы, чтобы отрастить это, если бы я раньше получал подобные травмы?"

Нин Хуайшань задумался об этом.

Худшее состояние Фан Чу... должно быть, было несколько десятилетий назад, в тот день, когда он впервые приехал в город Чжаое. Когда У Синсюэ приказал людям вытащить Фан Чу из кареты, запряженной черной лошадью, Нин Хуайшань почти не понял, что это был человек—