94. Возрождение

11 0 0
                                        

У Синсюэ покачивался в сумасшедших воспоминаниях и боли, завернутый в кокон своего самозапечатывания. Какое-то время он думал, что вернулся в божественную беседку — до того, как он превратился в человека, первобытный хаос вокруг него. Босиком он стоял в этом первобытном хаосе.

Некоторое время он беззвучно смеялся, хотя и не знал почему.

Он понял, что он действительно странный. Тогда, когда его горе и ярость были на пределе, он смеялся. Теперь его боль была на пределе, и когда он почти не мог больше ее выносить, он все еще подсознательно смеялся.

Он затрясся от беззвучного смеха, так что к концу он едва мог стоять прямо и согнулся пополам.

Когда человек испытывает боль, он всегда хочет надавить на то место, где больно. Но когда он поднимает руку, он не может ее положить куда-либо и в итоге опускает ее обратно.

В его воспоминаниях было бесчисленное множество людей, бесчисленное множество голосов, и все они называли его разными именами в разные эпохи.

«Бессмертный?»

«Лингванг».

«Милорд...»

«Демон!»

...

Когда-то он на каждый услышанный им звук отвечал, но теперь он как будто внезапно устал и притворился глухим.

Вся усталость и отвращение, которые он не выказывал веками, теперь хлынули наружу. Он не хотел ни двигаться, ни открывать глаза снова.

Как раз когда это отвращение и тоска поднялись высоко, как приливная волна на своей вершине, он внезапно услышал, как кто-то зовет его тихим голосом. Это был не титул, не «Бессмертный», не «Лингванг», не «милорд» или что-то в этом роде, и не «демон» тоже.

Было только его имя — У Синсюэ.

Он тупо поднял голову и увидел перед собой неясную фигуру, ведущую его сквозь первозданный хаос.

Он не пытался его куда-то тащить, и не выталкивал из кокона его самозапечатывания. Просто тянул, сжимая его пальцы, стоя перед ним.

Эта фигура тихо спросила его: «У Синсюэ, хочешь ли ты выйти?»

Прежде чем У Синсюэ успел ответить, собеседник добавил тихим голосом: «Если ты этого не сделаешь, ничего страшного».

Его глубокий голос казался довольно теплым среди всего этого хаоса.

Он сказал: «Я здесь».

Три века без бессмертныхМесто, где живут истории. Откройте их для себя