Три века без бессмертных

24. Юньхай

Несколько столетий назад в царстве смертных все еще была имперская столица, расположенная неподалеку от горы Тайин, принадлежащей бессмертным.

Самым важным местом в столице империи была ложа Вэньтянь, посвященная двенадцати бессмертным Лингтая и ответственная за предсказание козней небес. Она была неразрывно связана с каждой из процветающих сект бессмертных.

Во главе ложи Вэньтянь стояли двое великих служителей ложи, одним из которых был отец Юньхая.

Это было одновременно впечатляющее и опасное задание, вызывавшее восхищение и зависть. В хорошие времена это приносило непревзойденный статус, в плохие - предвещало крах семьи.

Впервые Юньхай увидел Минву Хуа Синя в гостевом доме Вэньтянь Лодж.

В то время он был еще молод. Избалованный с рождения, он стал для Вэньтянь Лодж вторым домом и часто играл во дворе гостевого дома.

В тот день он гонялся по коридорам за куницей и чуть не врезался лицом в гостя.

Из-за его безрассудства ему помешал внезапный порыв ветра, а затем чья-то ладонь хлопнула его по лбу.

Те, кто присматривал за ним, закричали: "Осторожно!" - и со свистом бросились к нему. Схватив его, они отступили на несколько шагов, кланяясь гостю, очевидно, робко и испуганно.

Только Юньхай, будучи невежественным, не испугался и с любопытством поднял голову.

В тот день Хуа Синь был похож на смертного. У него не было ни белого оленя с портрета, висевшего рядом с ним, ни вечно горящего фонаря. Он был одет в самое простое белое платье, его длинные волосы были небрежно заколоты деревянной заколкой, не вылепленной из камня.

Очевидно, что это был самый распространенный костюм на главной улице имперской столицы, но все же он притягивал взгляд—

К тому времени, как Юньхай пришел в себя, Хуа Синь уже дошла до конца коридора и вошла в гостевой домик. Когда этот человек в белом переступил высокий порог, он развернулся и исчез из виду.

Юньхай повернул голову и посмотрел вверх, чтобы спросить своих сопровождающих: "Кто это был?"

С возгласом "Ш-ш-ш..." они отнесли его подальше от гостевого дома. Только когда они добрались до выхода из внутреннего двора, они прошептали: "Это был бессмертный друг господа".