Три века без бессмертных

117. Новый Сигил

Когда лезвия столкнулись, Линван на мгновение ошеломлен.

Его сжимающая меч рука слегка дернулась, как будто немного ослабла. В этом легком ослаблении часть У Синсюэ Линвана быстро вышла вперед.

Он посмотрел на искры, разлетающиеся от лезвий, открыл рот и тихо сказал: «Сяо...»

Тяньсю помолчал.

В этой хаотичной строке Линван называл его только «Тяньсю» или «Лорд Тяньсю». Только когда проявилась часть У Синсюэ, когда он начал подозревать, как возникла хаотичная строка, он произнес его имя.

Но каждый раз он произносил только одно слово «Сяо», а затем впадал в ступор и менял слова.

Когда бы это ни произошло, он бы понял, что влияние Небесного Закона Линтая взяло верх.

А на этот раз?

Свирепая энергия меча Ци, кружащаяся вокруг Тяньсю, на мгновение ослабела, когда он уставился на эту серебряную ажурную маску, ожидая продолжения.

Но Линванг на мгновение замолчал. Глаза за маской закрылись, а затем открылись, все его тело вздрогнуло.

Этот удар прошёл даже сквозь остриё его меча.

Тяньсю нахмурил брови. У него было плохое предчувствие.

И действительно, он услышал, как Линванг открыл рот, чтобы сказать: «Разве они не говорили, что зловредный вихрь Сяньду устроил переполох? Но ты не пошел в Тень Южного Окна, а пришел сюда?»

Опять же, только первая часть его имени вышла, без остальных. Это означало, что Линванг все еще был окутан влиянием Небесного Закона Линтая, практически герметично.

Тяньсюй сказал глубоким голосом: «Есть дела более важные».

«Большая важность», — повторил Линван, говоря: «Но разве грохочущий зловещий вихрь не имеет величайшей важности? Если никто не усмирит его, весь Сяньду будет нестабилен. Если основание Сяньду будет нестабильным и рухнет, и некому будет взять на себя ответственность за это, те, кто пострадает от бедствия, будут простыми людьми смертного царства под девятым небом. Разве ты всегда не заботился об этом больше всего?»

Глаза Тяньсю блеснули.

Именно этот момент дал ему самые сложные, трудновыразимые чувства. Потому что эти самые слова действительно были сказаны У Синсюэ, когда он был еще Линваном.