Три века без бессмертных

26. Падший бессмертный

Сам Лингтай не был ни нефритовым дворцом, ни высокой террасой.

Это были двенадцать нависающих над землей пропастей, соединенных нефритовыми коридорами. Каждый из Двенадцати Бессмертных Лингтай управлял одним из них, самым высокопоставленным из которых был Минву Хуа Синь.

У каждой пропасти было специальное место, где можно было преклонить колени для наказания, и у каждого были совершенно разные способы пыток.

Юньхай был лишен всего магического оружия и прошел через все наказания. К тому времени, когда он столкнулся с Хуа Синем, он уже был на грани срыва. Но он по-прежнему стоял прямо, с одежды, некогда пропитанной бессмертной ци, теперь капала кровь, а ее края все еще лизали языки пламени, оставшиеся от предыдущей коленопреклоненной платформы.

Он навсегда запомнил взгляд, которым Хуа Синь одарила его в тот момент. Он искренне верил, что сквозь эту черную, как смоль, ярость разглядел следы душевной боли.

Все его тело было залито кровью, но на лице появилась улыбка.

— ЮНЬХАЙ! - один взгляд на его улыбку, и ярость Хуа Синя усилилась. - ТЫ...

Юньхай впервые видел своего наставника таким рассерженным, что тот потерял дар речи. В прошлом он всегда рассуждал с ним таким безмятежным, отстраненным тоном: "понимаешь ты или нет, решать тебе".

Несмотря на все бесчисленные происшествия в мире смертных, на множество проблем в Сянду, на все дикие трудности, с которыми он сталкивался, ничто не могло заставить Хуа Синя так поступить.

Я действительно позор.

Подумал Юньхай.

И все же он не мог избежать счастья быть "единственным".

"В тот день, когда ты вошел в Сянду, когда ты стоял передо мной здесь, в Лингтае, что ты обещал? Небесный указ, который ты получил и в котором четко указывалось, как себя вести, а как не вести, ты воспринимаешь как ненужную бумагу?!" Хуа Синь сделал выговор.

"Нет". Юньхай сказал: "Я помню это, наставник. Я знаю о последствиях".

Хуа Синь не хотел ничего говорить, поэтому Юньхай добавил: "Но я отомстил".

Хуа Синь на мгновение лишилась дара речи.

"Я отомстил, - сказал Юньхай. - Я не мог видеть, как эти подонки продолжают жить свободно, без болезней и забот в мире смертных. Вы знали, что я их терпеть не мог, это не имело смысла".