Три века без бессмертных

122. Допрашивая Небеса

Поскольку Нин Хуайшань и Фэн Чу надежно охраняют этот «проход», а ни один спиритуум не может по-настоящему укорениться в современном мире, никакой «мост» не может быть построен снова.

Не имея возможности привлекать больше благовоний и страдая от натиска Сяо Фусюаня и У Синсюэ, упадок Сяньду постепенно становился все более очевидным.

Десять тысяч нефритовых дворцов треснули, как лед.

Черные тучи выкатились с расстояния в тысячу ли и мгновенно закрыли все голубое небо.

Смертный мир погрузился во тьму, сопровождаемую раскатистым громом! В одно мгновение поднялся ветер и хлынул дождь.

Под проливным дождем Фан Чу с трудом выпрямился, вытирая с лица капли смешанной крови и дождя.

Он взглянул в сторону Сяньду и, не поворачивая головы, прохрипел Нин Хуайшаню на другом конце коридора: «Подожди еще немного, похоже, оно уже близко...»

Он хотел сказать «приближаемся к концу», но остановился на полпути, потому что увидел белое пространство на периферии шторма.

Сначала Фан Чу подумал, что это туман, вызванный сильным ливнем, но потом он обнаружил, что белое пространство стремительно приближается к нему, практически пролетев сотню ли в мгновение ока.

Это был не туман!

Зрачки Фан Чу сузились. В следующий момент он понял...

Это были люди.

Судя по их манере одеваться, это, должно быть, были бессмертные секты из смертного царства хаотической линии.

Возможно, они гнались за накопленным спиритумом, а может быть, их подсознательно подстегивал Небесный Закон Линтай. Независимо от этого, Фан Чу был в порядке и облажался.

После того, как он остановил бесчисленные десятки тысяч спиритумов, его мерзкая демоническая аура уже давно достигла небес, поэтому в глазах бессмертных учеников секты, собравшихся вокруг него, он был самой большой проблемой, с которой нужно было разобраться в этой пустыне.

«Идиот». Взглянув туда, Фан Чу внезапно пробормотал: «Этот твой рот и вправду...»

Так почему же ему нужно было говорить только о том, «если мы оба умрем»?

«Какое отношение к тебе имеет мой рот...» — голос Нин Хуайшаня передался из настоящего мира. Даже сильнейший ливень не мог скрыть тяжелое дыхание в его голосе, «Ты даже не... закончил то, что говорил».