Небо. Коты-Воители

7

Глава 7
Солнцесветница нервно переминалась с лапы на лапу, распушив мех от предрассветного холода. Туман висел между соснами, и птицы начали обретать голоса. Она была горда и взволнована, когда Когтезвезд сказал ей, что она присоединится к патрулю, чтобы отправиться в места Двуногих за пределами племен в поисках кошачьей мяты. Она всё ещё была взволнована, но ожидание выхода заставляло её нервничать. Ей казалось, что она ждала с рассвета. Приближался рассвет, а Лужесвета ещё не было видно. Наверняка он не спал! Племя Теней скоро проснётся для утреннего патрулирования. А Ночегрив, Ольхогрив, Корнецвет и Непоседа, должно быть, уже ждут в конце старой Гремящей тропы, где территория Небесного племени встречалась с границей Грозового племени. Она должна пойти и убедиться, что Лужесвет не спит.
Она направилась к целительской.
— Солнцесветница, — мяуканье Когтезвёзда застало её врасплох. Она не думала, что он проснулся. Он пришел проводить их? Она повернулась к нему, он спешил к ней в сером свете рассвета. Она напряглась, когда увидела Светогривку, шедшую за ним по пятам. Её бывшая подруга тоже пришла их проводить? Её шкура застенчиво пощипывала. Она всё ещё не была полностью готова снова вести себя как её подруга.
Когтезвёзд остановился на расстоянии хвоста.
— Я собиралась убедиться, что Лужесвет не спит, — сказала ему Солнцесветница.
— Я решил, что Лужесвет должен остаться в лагере, — мяукнул Когтезвёзд. — Поскольку Рябиночка болен, а Лучесвет всё ещё кашляет, кажется разумным оставить и его, и Тенесвета здесь. В патруле будут и другие целители, которые смогут определить кошачью мяту.
Лапы Солнцесветницы кололо от удивления. — Значит, я пойду одна?
Было бы странно путешествовать в одиночку с котами из Грозового и Небесного племени.
— Светогривка пойдёт с тобой, — мяукнул Когтезвёзд.
Шерсть Солнцесветницы ощетинилась прежде, чем она смогла это остановить. Светогривка смотрела на неё с надеждой, но в её янтарных глазах была настороженность.
Это будет неловко для них обеих. Солнцесветница сглотнула раздражение. Какое—то время она с нетерпением ждала возможности уйти подальше от Светогривки и избежать жалости племени. Теперь путешествие больше походило на рутину, чем на приключение. Почему Когтезвёзд выбрал Светогривку? Разве он не слышал об их ссоре? Или, возможно, он прекрасно это осознавал и надеялся, что принуждение к совместному путешествию исправит их отношения.
Тут она вспомнила, что когда—то сказала Ягодка. Когтезвёзд всегда находит способ вовлечь своих родственников во всё, что делает племя Теней. Предводитель племени Теней использовал Светогривку, чтобы быть одной лапой в этой миссии? Она посмотрела на Светогривку. Если Когтезвезд использовал её как шпионку, была ли она рада этому?
— Будьте осторожны, — Когтезвёзд кивнул Солнцесветнице, затем повернулся и лизнул Светогривку в ухо. — Не рискуйте без необходимости.
— Не будем, — пообещала Светогривка.
Солнцесветница неловко пошевелила ухом. Не так давно риск Светогривки доставил большие проблемы коту, которого она любила. Но она подавила раздражение. — Мы вернемся, как только сможем, — сказала ему Солнцесветница. Внезапно ей не захотелось, чтобы эта миссия длилась дольше, чем нужно.
Когтезвёзд опустил голову и направился к целительской. Должно быть, он собирается проведать Рябиночку.
— Мы принесём кошачью мяту, — мяукнула она ему вдогонку. — Обещаю.
Голос Светогривки звучал так серьезно, что Солнцесветница почувствовала укол вины. Возможно, Светогривка согласилась на эту миссию только потому, что хотела помочь своему младшему брату. Или Лучесвету. Солнцесветница напряглась. Лучесвету скоро может понадобиться кошачья мята не меньше, чем Рябиночке. Она знала, что Лучесвет сказал ей, что его не интересует Светогривка как пара, но…
Ее сердце дрогнуло. Умоляла ли Светогривка отца позволить ей пойти, чтобы она могла спасти его?
В животе Солнцесветницы кольнула ревность. — Пошли.
Избегая взгляда Светогривки, она направилась к входу в лагерь.
Они почти не разговаривали, пока шли к берегу озера и следовали за ним мимо территории Грозового племени. Светогривка мяукнула что—то о волнении и о том, как здорово быть частью этих поисков. Солнцесветница только хмыкнула и кинулась вперед, надеясь, что Светогривка не будет всю дорогу пытаться завязать разговор. На границе Небесного племени она направилась к деревьям и последовала к старой Гремящей тропе.
— Осторожно! — вдруг мяукнула Светогривка.
Солнцесветница посмотрела в сторону Светогривки. Темно—коричневая полосатая кошка смотрела куда-то вверх широко раскрытыми глазами. Ветка белого дерева болталась над их головами.
Солнцесветница принюхалась. Почему Светогривка подняла такую шумиху? Ветка была сломана, но и не думала падать.
Светогривка последовала за ней, застенчиво распустив хвост, когда Солнцесветница двинулась вперед. — Ты…
Солнцесветница оборвала её.
— Я в порядке, — мяукнула она. — Но мы опаздываем, и у нас нет времени устраивать драму из каждой сломанной веточки.
— Если бы она упала, ты пострадала, — серьезно мяукнула Светогривка.
— Но ведь не упала? — Солнцесветница ускорила шаг. Чем раньше они встретятся с остальным патрулем, тем скорее Светогривка сможет поговорить с кем—то еще.
Она сохраняла быстрый темп, пока они шли по заброшенной Гремящей тропе, всегда оставаясь немного впереди Светогривки. От бега у Светогривки не хватало дыхания для разговора. Один из котов Грозового племени — красивый кот с черной, как вороново крыло, шерстью — ждал посреди тропы, и поднял хвост, увидев её.
— Они здесь!
Корнецвет и Непоседа вышли из—за деревьев, Ольхогрив был с ними, и остановились возле черного кота.
Непоседа поспешил им навстречу.
— Как Рябиночка?
Светогривке потребовалось мгновение, чтобы отдышаться. — Он всё ещё болен.
Глаза Непоседы потемнели. — Мы найдем кошачью мяту, — пообещал он. — Ему просто нужно продержаться, пока мы не вернемся.
Солнцесветница взглянула на черного кота, с удивлением увидев, что это был Пламелап, кот из Грозового племени, с которым она разговаривала на последнем Совете. Он подрос. — Привет, Пламелап, — мяукнула Солнцесветница, она была рада его видеть.
Его хмурый вид застал её врасплох. Ольхогрив бросил на нее предостерегающий взгляд.
— Что случилось? — она в замешательстве уставилась на Пламелапа.
Не перепутала ли она его с другим котом?
— Я Ночегрив, — хмыкнул он.
— Но… — её голос затих. Ночегрив? Она была так уверена, что это Пламелап.
— Раньше я был Пламелапом, — он вызывающе вздернул подбородок. — Но я теперь воин. А имя Пламелап меня никогда не устраивало, поэтому я попросил Ежевичную Звезду дать мне имя Ночегрив.
Странно, что его воинское имя так сильно отличается от ученического. Но, возможно, Грозовое племя так решило. Кроме того, разве сама Солнцесветница однажды не сказала, что он не похож на Пламелапа? Она взглянула на его черную шкуру.
— Думаю, «Ноче-» тебе больше подходит.
Его шерсть разгладилась, и она почувствовала облегчение от того, что наконец—то сказала что—то правильное. Плохо было путешествовать со Светогривкой. Но было бы ещё хуже, если бы она обидела другого воина в отряде.
— Пошли, — Корнецвет повернулся к деревьям и начал уходить. — Мы не должны терять время.
— Извини, что мы опоздали, — поспешила за ним Светогривка. — Когтезвёзд в последний момент решил, что я должна заменить Лужесвета.
— С Лужесветом всё в порядке? — Непоседа последовал за ними.
— Конечно, — сказала ему Светогривка. — Когтезвёзд просто хотел оставить двух целителей в лагере.
— Мудро, учитывая зелёный кашель у вас в лагере, — присоединился к остальным Ольхогрив.
Солнцесветница взглянула на Ночегрива.
— Готов?
Ночегрив вильнул хвостом.
— Жду с нетерпением, — мяукнул он. Теперь его глаза блестели, и он высоко держал хвост, следуя за патрулем между деревьями. Казалось, он рад уходу из родного дома.
Солнцесветница поплелась за ним, вдруг тоже почувствовав себя счастливой. Это приключение всё ещё может стать довольно забавным, даже если придётся делить патруль со Светогривкой.
На болотах туман задерживался в ложбинах и лощинах, где его еще не рассеяло раннее утреннее солнце. Они пересекли территорию племени Ветра, и ветерок пах торфом и добычей вересковой пустоши.
Мускусный запах кролика коснулся носа Солнцесветницы. У неё заурчало в животе.
Ночегрив посмотрел на неё. — Ты голодна?
— Куча свежей добычи была еще пуста, когда мы уходили, — сказала она ему. — Мы не ели.
Ночегрив позвал Корнецвета, который вел патруль между высокими стенами вереска. — Мы должны поохотиться.
— Нет, пока мы не покинем земли племени Ветра, — ответил Корнецвет.
— Но мы совершаем это путешествие не только для себя, но и для них, — возразил Ночегрив. — Они могли бы простить нам кролика или двух, верно?
Корнецвет продолжал идти. — У нас нет времени останавливаться и объясняться, если мы встретим патруль племени Ветра.
— Отсюда недалеко до Лунного Озера, — пообещал Ольхогрив. — После этого мы будем вне территории племени. Тогда мы сможем поохотиться.
Лапы Солнцесветницы задрожали от волнения. Как будет выглядеть земля за границами племени? Будут ли леса? Или реки? Реки побольше, чем та, что протекала по территории Речного племени? Возможно, они увидят горы — горы, через которые племена пересекли свой путь к озеру.
— С удовольствием подожду, — мяукнула она.
Светогривка оглянулась на неё через плечо. — Я уверена, добыча за Лунным Озером вкуснее, чем дома, — мяукнула она нетерпеливо.
Солнцесветница отвернулась. И зачем только Светогривка вмешалась в разговор?
— Думаю, добыча будет хороша, — согласился Ольхогрив. — Но нет ничего вкуснее добычи с собственной земли.
Солнцесветница немного отстала, а остальные в патруле болтали, как соплеменники. Голос Светогривки, казалось, всегда был в центре разговора, но ведь Светогривка всегда наслаждалась звуком собственного мяуканья.
Солнце поднималось высоко к небу, пока они шли вокруг Лунного Озера, избегая лощины. Тропа пошла вверх, и Солнцесветница затаила дыхание, когда они наконец добрались до вершины. Когда патруль прорвался через густые кусты, земля пошла вниз, и они остановились и посмотрели на широкую равнину.
Солнцесветница навострила уши. Горные вершины зубчато торчали на далеком горизонте. Поля и леса, усеянные гнездами Двуногих и пересекаемые Гремящими тропами, тянулись к холмам по обеим сторонам. Она моргнула, глядя на Непоседу. — Ты видишь отсюда место Двуногих? — спросила она. — То, что с кошачьей мятой?
Непоседа уже вглядывался вдаль. — Я думаю, да, — он кивнул на нагромождение гнезд Двуногих и тропинок, которые покрывали участок земли вдалеке. Солнцесветнице это место казалось очень далеким. Целитель Небесного племени продолжил. — Я узнаю наверняка, как только мы достигнем подножия склона. Небесное племя немного заблудилось по пути к озеру, но потом Ветвь нашла нас и провела остаток пути. Я уверен, что узнаю маршрут, который она показала нам, когда найду его.
Нос Солнцесветницы укололо, когда его коснулся запах добычи. Её урчание в животе вдруг показалось более важным, чем предстоящее долгое путешествие. — Мы же вне территории племени Ветра, верно? — мяукнула она.
Корнецвет кивнул. — Мы прошли границу.
Солнцесветница замурлыкала. — Хорошо, — мяукнула она. — Я чувствую запах кролика, — аромат омыл её язык, пока она говорила, и рот наполнился слюной. Сощурив глаза, она осмотрела склон, её сердце забилось быстрее, когда она увидела две маленькие коричневые фигурки, притаившиеся в траве. — Теперь мы можем охотиться, да? — она с надеждой посмотрела на Корнецвета.
Он кивнул, и она присела в охотничьей стойке. Устремив взгляд на кроликов, она поползла вперед по траве.
Светогривка прошла мимо неё, её хвост дрожал от волнения. — Мы ловим этих двоих? — спросила она.
Гнев вспыхнул под шкурой Солнцесветницы. «Они мои!» Она проглотила слова обратно. Она не собиралась спорить. Это означало бы поговорить со Светогривкой. Было легче найти другого кролика. Она выпрямилась и сердито пошла прочь, её шкура чесалась, когда Корнецвет направился за Светогривкой, и они вместе начали преследовать её кроликов.
— Тут кроличья грязь, — Ночегрив привалился к ней рядом, и ветер трепал его толстую черную шкуру. Он кивнул на маленькие темные шарики на траве. За ними Солнцесветница увидела следы в траве, где её вытоптали маленькие лапки. Низко пригнувшись, она ещё раз осмотрела склон, обрадовавшись, увидев движение дальше вниз по склону. Бледно—коричневые кончики ушей дернулись в высокой траве. Она поймала взгляд Ночегрива.
— «Иди сюда», — подала она хвостом сигнал. Если бы он пошел по изгибу склона холма, а она пошла бы на их добычу с другой стороны, добыча бы оказалась между ними.
Там был только один кролик, но, когда она приблизилась к нему, она увидела, что он был очень толстым. Достаточно, чтобы поделиться с целителями и при этом набить собственное брюхо, не съев ни единого кусочка улова Светогривки. Она едва могла разглядеть шкуру Ночегрива в траве за ней, только рябь тени, которая могла быть вызвана ветром. Он хороший охотник.
Она сосредоточила свое внимание на кролике. Она слышала, как он жует сладкую мягкую траву, не подозревая, что на него охотятся. Ветер дул вниз по склону, унося её запах, и она сделала ещё несколько шагов впереди, прежде чем дождаться, когда Ночегрив подойдёт на расстояние броска. При этом он поднял свой янтарный взгляд над травой и вопросительно моргнул. Он спрашивал, не пора ли нападать. Она слегка кивнула и со следующим вздохом рванулась вперед.
Кролик увидел её и пригнулся к земле, он метнулся прочь от неё. Ночегрив отрезал кролику путь побега. Кролик увидел его и побежал в сторону, но Ночегрив был быстр и прыгнул на него, схватив его за шею и убив одним укусом.
Солнцесветница выпрямилась и понеслась по траве ему навстречу. Она уже могла учуять сладкий запах кроличьей крови. — Хорошая охота, — сказала она Ночегриву и оглянулась на склон холма.
Светогривка и Корнецвет несли двух маленьких кроликов к Ольхогриву и Непоседе, которые ждали на вершине холма.
Солнцесветница помогла Ночегриву перетащить их улов, чтобы присоединиться к ним, и гордость переполняла её грудь, когда они уронили его рядом с крошечным уловом Светогривки. Затем, после того как Корнецвет поблагодарил Звёздное племя за улов, она уселась рядом с Ночегривом и жадно ела, сосредоточившись на своей еде, пока остальные болтали.
Светогривка была занята, рассказывая им о том, как они нашли каменный туннель и о том, как храбро они с Лучесветом проявили себя. Она не упомянула, что именно она заставила его рискнуть и попасть под камнепад, и что по её вине он чуть не потерял лапу.
— А потом я помчалась за помощью, — задыхаясь, мяукнула Светогривка. — Я никогда в жизни так быстро не бегала.
Солнцесветница проглотила последний кусок и встала на лапы.
— Не знаю, как Лучесвет пережил это, — Светогривка казалась настолько увлеченной собственным рассказом, что потеряла интерес к еде. — Но я рада, что ему не пришлось долго мириться с целительской берлогой.
Солнцесветница спустилась по склону, чтобы помыться. Чем меньше времени она будет слушать болтовню Светогривки, тем лучше.
Когда они снова отправились в путь, солнце начало клониться к горизонту. Непоседа шел впереди, время от времени останавливаясь, чтобы понюхать воздух и исследовать один путь, затем другой, пока не убедился, что нашел правильный путь. Они шли по лугам и шли через леса, пересекая ручьи и заросшие тропы Двуногих.
Лапы Солнцесветницы заболели к тому времени, когда ночь начала сливать краски с деревьев и кустов.
Когда тени стали слишком черными, чтобы в них можно было заглянуть, Ольхогрив остановился. — Надо разбить лагерь на ночь, — мяукнул он.
Светогривка моргнула. В её янтарных глазах отражалось темнеющее небо. — Мы должны продолжить путь! — она звучала встревоженно.
— Без сна нам не пройти весь путь до места Двуногих, — мяукнул Ольхогрив.
Светогривка посмотрела на него. — А как же Рябиночка?
— Если слишком устанем, то наделаем ошибок, — мяукнул Корнецвет. — Нам нужно оставаться в безопасности.
— Мы воины, — возразила Светогривка. — Нам не нужно спать! Мы должны продолжать.
Солнцесветница почувствовала вспышку жалости к своей соплеменнице. Она явно заботилась о Рябиночке. Если бы они были подругами, она бы попыталась её утешить. Но это не так. Светогривке придётся самой с этим справляться. Было очевидно, что они не смогут пройти весь путь до места Двуногих без отдыха, и было глупо думать, что они смогут. Почему Светогривка подняла такую шумиху? Солнцесветница взглянула на Ночегрива. Видел ли он, как неразумно ведет себя Светогривка?
Но он смотрел на Светогривку с беспокойством в глазах. — Корнецвет и Ольхогрив правы, — мягко сказал он ей.
Корнецвет сочувственно моргнул Светогривке. — Я знаю, что ты волнуешься, — мяукнул он. — Но это как минимум еще один полный день пути, и когда мы туда доберемся, нам придется иметь дело с Двуногими и чудищами. А где Двуногие, там и собаки. Возможно, нам придется бегать от них. Мы должны отдохнуть.
Ольхогрив провел хвостом по взъерошенной спине Светогривки. — Корнецвет прав, — мягко мяукнул он. — Если мы сейчас отдохнем, то сможем с большими силами встретить то, что впереди. А вернуться важнее, чем быстро вернуться.
Они так старались успокоить её. Солнцесветница сглотнула раздражение. Почему каждый так старался, чтобы Светогривке стало лучше? Как и Лучесвету. Были ли чувства Светогривки важнее чувств всех остальных? Она была единственной кошкой здесь, которая не хотела отдыхать. Ей просто нужно было смириться с тем, что остальному патрулю нужно поспать.
Непоседа смотрел вперед, нахмурив брови. — Впереди Гремящая тропа, — мяукнул он. — Ночью будет тише. Мы можем пересечь её и потом отдохнуть.
Корнецвет кивнул. — Звучит как честный компромисс, — ободряюще посмотрел он на Светогривку. — Ты согласна на это?
Солнцесветница подавила возмущенное фырканье. Им не нужно было одобрение Светогривки. Она отошла, прежде чем Светогривка успела ответить, обрадовавшись, когда Ночегрив оказался рядом с ней. Он открыл рот, словно пробуя воздух в поисках запаха чудовищ, и она повторила это, сморщив нос, когда едкий запах омыл её язык.
— Так пахнут Гремящие тропы? — спросила она Ночегрива.
— Наверное, — он сузил глаза, вглядываясь в темноту впереди.
Живая изгородь загораживала им обзор. Когда они добрались до него, остальные патрульные догнали их. Корнецвет проскользнул мимо них и извивался под ними. Солнцесветница последовала за ней, ветки царапали её позвоночник. Когда она выбралась с другой стороны, чуть в стороне раздался рев. Он стал громче, и глаза, яркие, как солнца, поднялись над возвышенностью и устремились к патрулю, освещая гладкую черную тропу перед ним.
Чудище! Солнцесветница слышала о них в детской. С воем глаза чудища устремились на них. Солнцесветница попятилась, ужас пронзил её, и прижалась к изгороди, когда чудище пронеслось мимо. Горькие испарения его дыхания прокатились по ней и заставили её закашляться.
Рядом с ней дрожала Светогривка. Ночегрив прижался к земле, а Корнецвет отвёл Непоседу и Ольхогрива к кустам, защищая их от песка, которым чудище обрызгало их.
Солнцесветница выпрямилась, немного смутившись, что не проявила храбрости. Особенно перед Корнецветом. Это должно казаться ему пустяком после Сумрачного леса.
На Гремящей тропе теперь было тихо, и она подошла к краю.
— Будь осторожна, — предупредил Корнецвет, подталкивая её в спину.
Когда он это сделал, из—за возвышенности раздался ещё один рев, чудище перепрыгнуло через него и с грохотом пронеслось мимо. На этот раз Солнцесветница не стала прятаться. Светогривка тоже высоко держала голову, а Ночегрив смотрел вслед исчезающему в темноте чудищу, его взгляд был твердым, словно он наблюдал, как убегает вражеский патруль.
Ольхогрив отряхнул шкуру. — Они сегодня не стаями едут, — мяукнул он.
— Хорошо, — мяукнул Корнецвет. Он оглядел патруль. — Перебегайте, когда я скажу.
Солнцесветница опустила голову. Корнецвет не был здесь самым старшим, но его опыт в Сумрачном лесу дал ему авторитет, с которым никто не мог сравниться.
Патруль выстроился вдоль края Гремящей тропы. Солнцесветница нервно оглядывала гладкую дорожку.
Шкура Корнецвета колыхалась вдоль его позвоночника, его глаза были широко раскрыты, а уши навострились. Вдалеке послышался рев. — Пусть пройдет, а потом бегом, — сказал он им.
Солнцесветница напрягла мускулы, готовая броситься через дорогу. Она прищурила глаза от яркого света, когда чудовище ударилось о гребень; затем оно с воем пронеслось мимо них и с ревом исчезло в темноте.
— Бегите!
По приказу Корнецвета она перебежала Гремящую тропу. Гладкий черный камень обжигал ей лапы. Сердце колотилось, но она не отрывала взгляда от дальнего края. До него оставался всего один хвост, и она рванулась ещё сильнее.
Свет мелькнул на её боку, зацепив край её зрения. Она повернулась в его сторону, и тут воздух прорезал вой. На нее надвигалось чудище, идущее с другой стороны. Её сердце, казалось, остановилось, когда оно помчалось к патрулю. Светогривка бежала впереди, Ольхогрив был позади неё. Но Непоседа отставал. Корнецвет остановился и толкнул целителя мордой вперед. Ночегрив шёл сзади и поддерживал его плечом.
Мысли Солнцесветницы завертелись в голове, когда пылающие глаза чудища опалили патруль. Ослепленная, она споткнулась, потеряв направление. Она замешкалась, не зная, куда бежать.
— Не останавливаться! — прорычал Корнецвет. Она почувствовала его широкую голову на своем плече и бросилась вперед, позволяя ему вести её, её сердце едва не вырывалось из груди. Потом она почувствовала под лапами траву, и тени поглотили её, когда она достигла безопасного места за тропой.
Она присела и пыталась отдышаться, когда позади неё промчался монстр, скрипя лапами по камню. Она огляделась, всё ещё слишком ошеломленная, чтобы ясно видеть. — Светогривка? Ночегрив? — она удивилась, что, несмотря на раздражение на Светогривку, её первая мысль была о ней. Она изо всех сил старалась разглядеть остальных членов патруля. Её лапы дрожали, как будто тряслась земля. — Все ли успели перебраться?
Солнцесветница затаила дыхание. Ослепленная блеском глазных лучей чудища и оглохшая от его рева, она встряхнула шкурой, пытаясь прогнать звон в ушах. Облегчение охватило её, когда она увидела Непоседу, Ольхогрива, Корнецвета, Ночегрива и Светогривку, присевших на траву рядом с Гремящей тропой. Она поспешила к ним. — Все ли в порядке?
Ольхогрив кивнул. Светогривка кашлянула.
Ночегрив поднял хвост. — Мы все в безопасности.
— Пойдем, — Корнецвет кивнул в сторону кустов.
— Уходим отсюда, — он помахал остальным хвостом.
Когда они скрылись между ветвями, Солнцесветница приостановилась, проходя последней. — Нам придется пересечь много Гремящих троп, прежде чем мы достигнем Двуногих? — спросила она рыжего кота, надеясь, что он ответит отрицательно.
— Не знаю, — мяукнул он. — Но мы привыкнем. Ко всему можно привыкнуть.
В его мяуканье была мрачность, наполнявшая Солнцесветницу нехорошим предчувствием. Корнецвет был моложе её, но звучал на целую жизнь старше. Неужели потеря Ледошёрстки сделала его таким? Или Сумрачный лес так влияет на каждого, ступившего туда лапой? Она быстро пробралась сквозь кусты вслед за остальными.
Непоседа вел патруль вдоль края поля. Когда они приблизились к небольшому лесу на дальней стороне, он кивнул в его сторону. — Мы можем отдохнуть там на ночь.
Ольхогрив шёл впереди, прокладывая себе путь через ветви, пока не достиг небольшой поляны. Деревья здесь укрывали их от ветра, но Солнцесветница всё равно распушила свою шкурку. Ночь принесла с собой прохладу.
У подножия древнего дуба извилистые корни создали естественные гнезда, устланные листьями. Пока Непоседа, Ольхогрив и Светогривка устраивались в них, Солнцесветница пробовала воздух на вкус и размышляла, не поохотиться ли ей перед сном. Ночегрив осматривал лес, словно уже искал добычу.
Корнецвет огляделся, его шкура тревожно затрепетала. — Мы должны по очереди караулить, пока остальные спят, — мяукнул он. — Мы не знаем ни этой территории, ни того, что здесь может обитать. По двое на каждую вахту.
— Я буду дежурить первым, — предложил Ночегрив.
Корнецвет кивнул в знак благодарности. Солнцесветница повернула голову. — Я могу подежурить с Ночегривом, — вызвалась она. Это был лучший способ гарантировать, что ей не придется делить вахту со Светогривкой.
— Ты уверена? — Корнецвет посмотрел на нее.
— Пожалуйста, — мяукнула она. — Я ещё не хочу спать. Я думала об охоте.
— Здесь безопасно охотиться? — Светогривка моргнула, вылезая из своего импровизированного гнезда. — Мы не знаем территории, как сказал Корнецвет. Я думаю, мы должны держаться вместе.
Когти Солнцесветницы чесались от досады. Почему Светогривка вмешивается?
— Давай поохотимся утром, — предложил Непоседа. Он взглянул на Ольхогрива, который уже спрятал нос между лапами и закрыл глаза. — Это был долгий день.
Сон нам нужен больше, чем еда.
Солнцесветница фыркнула и сменила тему. — Как далеко отсюда до Двуногих?
— День ходьбы, может, меньше, — Непоседа кружил в своем гнезде. — Надеюсь, кошачья мята ещё там.
Ночегрив навострил уши. — Как ты думаешь, она могла погибнуть, как мята на озере?
— Меня беспокоит не это, — мяукнул Непоседа. — Ты же знаешь, какие бывают Двуногие. Они могли её выкопать.
— Двуногие не могут оставлять что—то неизменным дольше нескольких лун, — согласился Ольхогрив.
Солнцесветница почувствовала легкое беспокойство. — А если мы ничего не найдем?
Глаза Светогривки тревожно округлились.
— Придется найти, — мяукнула она. — Рябиночка умрет без мяты.
Солнцесветница почувствовала укол сочувствия к своей бывшей подруге, но не показала этого. Вместо этого она наблюдала, как Корнецвет прыгнул в щель между корнями.
— Бессмысленно беспокоиться, пока мы ещё не добрались до места, — сказал он Светогривке и начал вылизываться.
— Мы найдем что—нибудь, — Ночегрив обошел поляну, пробуя воздух на вкус.
— Наверное, Двуногие любят перемены, — согласился Ольхогрив. — Но они также ленивы. Выкапывать мяту было бы тяжелой работой.
Солнцесветницу поразила мысль о том, что эти воины, которые сейчас так легко разговаривают и укладываются на ночь, принадлежат к разным племенам. Они казались такими похожими на воинов племени Теней. Ей вдруг стало интересно, что подумала бы Ягодка, если бы увидела, что они так хорошо ладят.
— Надеюсь, Двуногие домашние киски не будут возражать против того, что мы берем их травы, — проворчала Светогривка.
— С чего бы им беспокоиться? — Ночегрив мяукнул. — Разве Двуногие не лечат их, когда они болеют?
— Двуногие всё для них делают, — сказал ему Непоседа.
Солнцесветница нахмурилась. — Но домашние киски все равно будут драться, чтобы защитить свои норы, не так ли? — мяукнула она. — Они же кошки, в конце концов.
— Они могут защищать свои норы, — рассуждал Непоседа.
— Но я никогда не видел, чтобы они дрались из—за трав.
— Ты уверен? — спросила Светогривка целителя Небесного племени. — Много ли ты встречал домашних кисок?
— Несколько, когда я жил в ущелье, — сказал он ей. — Большинство из них нормальные.
Взгляд Светогривки стал любопытным. — А у домашних кисок есть закон? — спросила она. — Например, Воинский?
— Нет, — весело промурлыкала Непоседа. — Им не нужно устанавливать правила.
Корнецвет фыркнул. — Их Двуногие устанавливают правила для них, — Я бы не смог следовать правилам Двуногих, — вздрогнул Ночегрив.
Солнцесветница посмотрела на него. — Но ты же не против следовать Воинскому закону.
— Конечно, нет, — мяукнул он. — Закон мы определяем сами.
— Звёздное племя определяет его за нас, — поправил его Непоседа.
— Да, но они разрешают нам менять его, если мы хотим, — напомнил ему Ночегрив. — Вот почему нам теперь разрешено менять племена.
Глаза Солнцесветницы расширились. Её мать была бы шокирована, если бы услышала, как он так непринужденно говорит об изменении Воинского закона и переходе в другое племя. — Ты думаешь, это хорошая идея — менять закон, когда захочется? — спросила она.
Ночегрив выглядел удивленным. — Разве нет?
— Конечно же, да! — ответила Светогривка, прежде чем Солнцесветница успела заговорить. — А почему бы и нет? Если мы позволим воинам выбирать, с кем они хотят быть, это избавит всех от страданий.
Солнцесветница вонзила когти в землю. Светогривка отвечала за неё, когда они были подругами. Тогда она не возражала, но как могла Светогривка быть уверена в том, что думает Солнцесветница сейчас, когда они почти не разговаривают?
Светогривка продолжала. — Во всяком случае, так считают в племени Теней, — мяукнула она. — Голубка и Когтезвёзд должны были пройти через многое, чтобы быть вместе. Их племена никогда бы не приняли их отношения, если бы узнали о них, поэтому Голубка и Когтезвёзд были вынуждены уйти. Затем Рябинник отказался от предводительства, и, не имея глашатая, который мог бы занять его место, племя Теней стало частью Небесного племени, пока Когтезвёзд не вернулся. Все из—за Воинского закона, — серьезно ответила она Ночегриву. — Я рада, что у них хватило смелости вернуться домой, — вздрогнула она. — Иначе я бы выросла городской кошкой!
Солнцесветница зарычала про себя. Если верить Светогривке, то изменения в Воинском законе касались только её.
Ольхогрив уже тихонько похрапывал, а Непоседа свернулся калачиком в своём импровизированном гнёздышке.
Корнецвет перестал вылизываться и вглядывался в темноту. — Я рад, что Звёздное племя позволило нам изменить закон, — в его мяуканье слышалась грусть. — Жаль только, что они не могли сделать это раньше. У меня был бы шанс побыть с Ледошёрсткой до того, как она… — его мяуканье на мгновение прервалось. — Прежде чем она погибла, — Ночегрив смотрел на него.
Уши Светогривки и Непоседы были повернуты в сторону воина Небесного племени, который их возглавлял. Каждый знал, через что ему пришлось пройти в Сумрачном лесу, потеряв Ледошёрстку, которую он любил настолько, что решил перейти в другое племя, чтобы быть с ней. — Нам было суждено быть вместе, — продолжал он. — Но уход из племени был бы огромной жертвой. Кто бы из нас ни сделал это, он бы всегда чувствовал, что предал свое племя.
— Нет, если вы любите друг друга! — запротестовала Светогривка.
Солнцесветница фыркнула. То, что Голубка и Когтезвёзд предпочли собственное счастье племени, не означало, что так поступил бы каждый.
— Мы бы нарушили Воинский закон, — пояснил Корнецвет. — А это значит, что мы никогда не смогли бы стать лучшими воинами, какими могли бы быть. Мы хотели быть верными друг другу, но нам нужно было быть верными самим себе. Воинский закон заставил нас сделать выбор.
Непоседа серьёзно посмотрел на него. — Благодаря твоим страданиям никому больше никогда не придется делать такой выбор.
Ночегрив казался погруженным в свои мысли. — Как ты думаешь, будут ли когда—нибудь другие причины, по которым нам разрешат перейти в другое племя? — спросил он.
— Другие причины? — Солнцесветница уставилась на него. Неудивительно, что Ягодка так переживала из—за изменений в Воинском законе. Возможно, это только начало. — Какой смысл в Воинском законе, если мы изменяем его, когда нам вздумается? — она напряглась, внезапно осознав, насколько резко она прозвучала. Если бы только у неё в голове не звучал так громко голос её матери!
Ночегрив настороженно посмотрел на неё. — Я просто хотел спросить, — мяукнул он. — Вот и всё.
Корнецвет свернулся калачиком в своём гнезде.
— Наверное, каждый кот имеет право на своё мнение, но сейчас нам надо поспать, — он закрыл глаза. — Завтра нам предстоит долгий путь.
Светогривка зевнула, а Непоседа положил нос между лапами.
Солнцесветница подошла к краю поляны. Она чувствовала себя неспокойно. Похоже, она была здесь единственной кошкой, которая не была уверена в том, что им разрешено так легко менять племена. Все остальные были рады, что закон был изменен. Неужели она зря беспокоилась? Неужели она слишком долго слушала Ягодку?
Ночегрив пересек поляну и сел рядом с ней. — Ты не одобряешь изменения в Воинский закон? — мягко мяукнул он.
Она пошевелила лапами, остро осознавая, что она здесь лишняя.
— Не уверена, — мяукнула она. — Ягодка — моя мать — всё твердит, что неправильно менять правила, по которым воины жили лунами. Она говорит, что племя Теней для котов племени Теней, — потом она задумалась. — Бахрома совсем не похожа на кошку племени Теней. Ей тяжело охотиться в таком дремучем лесу, и я не думаю, что она когда—нибудь съест лягушку. Но она очень старается. Она берет дополнительные патрули и приносит две добычи, когда все остальные приносят одну. Думаю, в её случае изменения в законе заставили её попытаться стать лучшей воительницей. Настоящей воительницей. И это хорошо, правда? — она посмотрела на Ночегрива, но он смотрел в деревья.
— Я думаю, настоящий воин определяется не тем, к какому племени он принадлежит, — мяукнул он. — Это зависит от того, что у тебя на сердце.
На сердце? Он говорил о любви?
Солнцесветница взглянула на него. — Ты бы покинул свое племя ради пары?
— Не понимаю, почему бы и нет, — он звучал так небрежно. Её хвост беспокойно метался, когда он продолжил. — Хвощелистая, похоже, рада быть с Ракушником. Полагаю, она скучает по племени Ветра, но никогда об этом не упоминает. И Грозовое племя, кажется, не возражает против того, чтобы рядом была кошка из племени Ветра. А Ветвь и Плавник уже несколько месяцев вместе без всяких проблем. Ни один кот даже не помнит, что когда—то он был воином Небесного племени.
— То есть ты думаешь, что не имеет значения, в каком племени ты живешь? — она посмотрела на него.
— Не то чтобы это не имеет значения, — задумчиво посмотрел он на неё. — Но воины могут приспособиться. Они могут измениться, чтобы соответствовать своему новому племени, и их новое племя может научиться принимать их, даже если это займет некоторое время.
— А верность? — потребовала она.
— Настоящий воин верен доверившимся котам, — он оглянулся на спящих котов и понизил голос. — Я верю в верность. Я верен, как любой воин. Просто в последнее время мне не очень комфортно в Грозовом племени.
Солнцесветница удивленно посмотрела на него. Ей казалось, что она единственная, кого раздражают её соплеменники. Потом она вспомнила — у него были проблемы во время ученичества, верно? Он рассказал ей о них на последнем Совете. — Но теперь ты справился с испытанием, — мяукнула она. — Тебя всё ещё раздражает, что потребовалось столько попыток?
— Три, — зашевелился Ночегрив. — Потребовалось всего три попытки.
— Это не так уж и плохо, — ободряюще мяукнула она.
— Ты так говоришь, будто я оценивал луны.
— Я не хотела, — она виновато округлила глаза.
Мгновение он смотрел на неё, а затем снова уставился в лес.
— Извини, — мяукнул он. — Наверное, я до сих пор обидчив.
— Я не удивлена, — она пошевелила лапами. — Похоже, твой наставник был очень строг с тобой.
— И она. И Белка тоже. Все коты в Грозовом племени, кажется, строги со мной, — фыркнул он. — Они злы на то, что я изменил воинское имя, и всё племя думает, что я должен быть тем, кем никогда не смогу быть.
Солнцесветница оглянулась через плечо, радуясь, что Ольхогрив всё ещё спит. Вероятно, он не одобрил бы жалобу своего соплеменника воину племени Теней. Но она почувствовала укол симпатии к Ночегриву. — Похоже, тебе предстоит с этим разобраться.
Он взглянул на неё, словно удивленный её добротой. — Я даже не лажу с Огнесветик и Зяблинкой, — добавил он. — А они мои родственники.
— Но они не единственные твои родственники, — напомнила ему Солнцесветница. — У тебя есть родственники в племени Теней, не так ли?
Она правильно вспомнила?
— Рыжинка.
— Да! — его глаза просветлели. — Я об этом не подумал. Возможно, я лучше поладил бы с Рыжинкой, чем со своими сородичами из Грозового племени.
— Я не это имела в виду, — быстро мяукнула она. Ночегрив звучал так, будто он был готов немедленно сменить племя. Но ей не могла не нравиться его открытость. — Наверное, у каждого кота время от времени возникают разногласия со своим племенем, — успокоила она его. — Сейчас мои соплеменники жалеют меня.
— Жалеют, почему? — он казался удивленным. Потом он как будто что—то вспомнил. — Ах, да. Был кот, с которым ты думала, что будешь дружить, и он начал гулять с твоей подругой.
— Моей бывшей подругой, — хмуро посмотрела на Светогривку Солнцесветница. Она крепко спала.
Ночегрив проследил за её взглядом. — Это она?
— Да.
Ночегрив мордой толкнул её в плечо. — Мне жаль, что тебе всё ещё грустно. Но я понимаю, почему. Тебе должно быть очень больно.
Она оценила его сочувствие.
— Наверное, мы не можем сказать своему сердцу, что чувствовать, — вздохнула она.
— Наверное, нет.
— Ты, наверное, скоро почувствуешь себя лучше в своем племени, — сказала она ему. Ночегрив был красив — так же красив, как любой воин племени Теней, — и добросердечен. В Грозовом племени должен быть кот, который тоже так думает. — Как только ты влюбишься в какую—нибудь симпатичную соплеменницу, ты будешь относиться ко всему по—другому.
Он хмыкнул. — Не думаю, что это произойдёт в ближайшее время.
Она взглянула на него. Его блестящая шкура была черной, как небо, и сияла в лунном свете, но его лоб был нахмурен, и ей хотелось, чтобы это было не так. Ей казалось несправедливым, что он должен быть несчастным. — Так будет не всегда. Просто дай всему время, — мягко мяукнула она.
Возможно, ей тоже нужно было время, чтобы почувствовать себя лучше.