Россия, г. Санкт-Петербург, 06.03.2012
Март начался с холода — не только на улице, но и в жизни Дани. Не только для Дани, но и для меня. После того как правда об Азалии вскрылась, он будто перестал быть собой. Алиса, Азалия... неважно, под каким именем она была для него. Важно то, что она ушла. Исчезла, словно растворилась в воздухе, оставив только пустоту. Он потерял её — девушку, которую любил, даже не понимая до конца, кем она была. А я... Я потерял друга, каким его знал.
Даня страдал, и это было видно. Он пытался держаться, делал вид, что всё под контролем. Но я видел, как ночью он бесцельно крутил руль, ездил по улицам, искал утешение в бутылке или в громкой музыке. Вместо уверенного, резкого, амбициозного Дани передо мной осталась лишь тень. Он жил, но словно на автомате, без цели. Как будто у него из-под ног выбили почву, и он просто падал. Сначала это был только алкоголь. Он приходил в свой бар, заказывал всё подряд, и я, как идиот, наливал ему. Он взял меня на работу к себе... Я просил, чтобы больше держать контроль над ним, но сделал только хуже. Может, это был мой способ не оставить его одного.
Весна... Я никогда не забуду эту весну.
В марте Питер был серым. Холодный воздух резал кожу, но снег уже начал таять, оставляя на улицах грязь и слякоть. Такой же грязной и туманной казалась наша жизнь.
Даня начал пить. Не сразу, нет. Сначала он держался, делал вид, что всё нормально. Говорил, что работает над новыми проектами, но я-то знал, что он врёт. Я видел, как он пропадал ночами. Ездил куда-то, возвращался только под утро, с красными глазами и тяжёлым дыханием.
Я был рядом. Вытаскивал его гулять, звал на тренировки. Даже говорил, что нужно вернуться к музыке. Даня смеялся мне в лицо.
— Искан, какая, нахуй, музыка? Думаешь, я сейчас могу писать песни? Я сам себя писать разучился. — молчал, но внутри хотелось кричать. Я видел его боль, но не знал, как помочь.
Я пытался говорить с ним:
— Брат, ты так себя угробишь. Хочешь, поедем куда-нибудь, отвлечёмся?
Он лишь отмахивался:
— Искан, не лезь. Я разберусь.
Но он не разбирался. Ещё неделю спустя он сидел в баре, заказывал третью рюмку виски и сказал:
— Знаешь, Искан, я ведь думал, что смогу её забыть. Но не могу. Она везде: в музыке, в улицах, даже в этих грёбаных стаканах.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Она осталась силуэтом
Novela JuvenilОн шел после веселого дня домой, чтобы наконец-то отдохнуть от тяжести жизни. Не доходя до подьезда, на соседней лавочке лежала девушка, ее куртка была вся грязная, а на лице были красные пятна. Оставить ее было сложно, поэтому парень звонит своему...
