Как Атос и предвидел, кардинал не замедлил сойти вниз; он открыл дверькомнаты, куда вошли мушкетеры, и увидел, что Портос и Арамис с величайшимазартом играют в кости. Беглым взглядом окинув всю комнату, он убедился, чтонедостает одного из его телохранителей. - Куда девался господин Атос? - спросил он. - Ваша светлость, - отвечал Портос, - он поехал дозором вперед.Кое-какие разговоры нашего хозяина внушили ему подозрение, что дорога несовсем безопасна. - А вы что делали, господин Портос? - Я выиграл у Арамиса пять пистолей. - Что ж, теперь возвращайтесь вместе со мною обратно. - Мы к услугам вашего высокопреосвященства. - Итак, на коней, господа, время позднее. Оруженосец дожидался у дверей, держа под уздцы лошадь кардинала.Немного поодаль виднелись во мраке два человека и три лошади; это были тесамые люди, которые должны были сопровождать миледи в форт Ла-Пуант ипосадить ее там на корабль. Оруженосец подтвердил кардиналу все сказанное ему двумя мушкетерамиотносительно Атоса. Кардинал одобрительно кивнул и пустился в обратный путьс теми же предосторожностями, какие он принял, отправляясь в трактир. Предоставим ему следовать в лагерь под охраной оруженосца и двухмушкетеров и вернемся к Атосу. Шагов сто Атос проехал все так же, не спеша, но, как только онубедился, что никто не видит его, свернул направо, окольным путем проскакалобратно и, притаившись в лесочке шагах в двадцати от дороги, стал выжидатьпроезда путников. Увидев широкополые шляпы своих товарищей и золотую бахромукардинальского плаща, он подождал, пока всадники исчезли за поворотомдороги, и галопом вернулся в трактир, куда его беспрепятственно впустили. Хозяин узнал его. - Мой начальник, - сказал Атос, - забыл сообщить одну важную вещь даме,что живет во втором этаже. Он послал меня исправить свое упущение. - Пройдите наверх, - предложил хозяин, - она еще у себя в комнате. Атосвоспользовался позволением и, как можно легче ступая по лестнице, взошел наплощадку. Сквозь приоткрытую дверь он увидел, что миледи подвязывает лентысвоей шляпы. Он вошел в комнату и запер за собой дверь. Услышав лязг задвигаемого засова, миледи обернулась. Атос стоял у двери, закутавшись в плащ и надвинув на глаза шляпу. При виде этой безмолвной, неподвижной, точно статуя, фигуры миледииспугалась. - Кто вы? Что вам нужно? - вскричала она. "Да, так и есть, это она!" - сказал про себя Атос. Откинув плащ и сдвинув со лба шляпу, он подошел к миледи. - Узнаете вы меня, сударыня? - спросил он. Миледи подалась вперед и вдруг отпрянула, словно увидела змею. - Так, хорошо... - сказал Атос. - Я вижу, вы меня узнали. - Граф де Ла Фер! - прошептала миледи, бледнея и отступая все дальше,пока не коснулась стены. - Да, миледи, - ответил Атос, - граф де Ла Фер, собственной персоной,нарочно явился с того света, чтобы иметь удовольствие вас видеть. Присядемже и побеседуем, как выражается господин кардинал. Объятая невыразимым ужасом, миледи села, не издав ни звука. - Вы демон, посланный на землю! - начал Атос. - Власть ваша велика, язнаю, но вам известно также, что люди с божьей помощью часто побеждали самыхустрашающих демонов. Вы уже один раз оказались на моем пути. Я думал, чтостер вас с лица земли, сударыня, но или я ошибся, или ад воскресил вас... При этих словах, пробудивших в ней ужасные воспоминания, миледиопустила голову и глухо застонала. - Да, ад воскресил вас, - продолжал Атос, - ад сделал вас богатой, аддал вам другое имя, ад почти до неузнаваемости изменил ваше лицо, но он несмыл ни грязи с вашей души, ни клейма с вашего тела! Миледи вскочила, точно подброшенная пружиной, глаза ее засверкали. Атоспродолжал сидеть. - Вы полагали, что я умер, не правда ли? И я тоже думал, что вы умерли.А имя Атос скрыло графа де Ла Фер, как имя леди Кларик скрыло Анну де Бейль!Не так ли вас звали, когда ваш почтенный братец обвенчал нас?.. Право, у насобоих странное положение, - с усмешкой продолжал Атос, - мы оба жили до сихпор только потому, что считали друг друга умершими. Ведь воспоминания не такстесняют, как живое существо, хотя иной раз воспоминания терзают душу! - Что же привело вас ко мне? - сдавленным голосом проговорила миледи. - И чего вы от меня хотите? - Я хочу вам сказать, что, упорно оставаясь невидимым для вас, я неупускал вас из виду. - Вам известно, что я делала? - Я могу день за днем перечислить вам, что вы делали, начиная с тоговремени, когда поступили на службу к кардиналу, и вплоть до сегодняшнеговечера. Бледные губы миледи сложились в недоверчивую улыбку. - Слушайте: вы срезали два алмазных подвеска с плеча герцога Бекингэма;вы похитили госпожу Бонасье; вы, влюбившись в де Варда и мечтая провести сним ночь, впустили к себе господина д'Артаньяна; вы, думая, что де Вардобманул вас, хотели заставить соперника де Варда убить его; вы, когда этотсоперник обнаружил вашу постыдную тайну, велели двум наемным убийцам,которых вы послали по его следам, подстрелить его; вы, узнав, что пуля недостигла цели, прислали ему отравленное вино с подложным письмом, желаяуверить вашу жертву, что это вино - подарок друзей, и, наконец, вы здесь, вэтой комнате, сидя на том самом стуле, на котором я сижу сейчас, только чтовзяли на себя перед кардиналом Ришелье обязательство подослать убийцу кгерцогу Бекингэму, взамен чего он обещал позволить вам убить д'Артаньяна! Лицо миледи покрылось смертельной бледностью. - Вы сам сатана! - прошептала она. - Быть может, но, во всяком случае, запомните одно: убьете ли вы илипоручите кому-нибудь убить герцога Бекингэма - мне до этого нет дела: я егоне знаю, и к тому же он англичанин, но не троньте и волоска на головед'Артаньяна, верного моего друга, которого я люблю и охраняю, или, клянусьвам памятью моего отца, преступление, которое вы совершите, будет последним! - Д'Артаньян жестоко оскорбил меня, - глухим голосом сказала миледи, -Д'Артаньян умрет. - Разве в самом деле возможно оскорбить вас, сударыня? - усмехнулсяАтос. - Он вас оскорбил и он умрет? - Он умрет, - повторила миледи. - Сначала она, потом он. У Атоса потемнело в глазах. Вид этого существа, в котором не былоничего женственного, оживил в нем терзающие душу воспоминания. Он вспомнил,как однажды, в положении менее опасном, чем теперь, он уже хотел принести еев жертву своей чести; жгучее желание убить ее снова поднялось в нем иовладело им с непреодолимой силой. Он встал, выхватил из-за пояса пистолет ивзвел курок. Миледи, бледная как смерть, пыталась крикнуть, но язык не повиновалсяей, и с оцепеневших уст сорвался только хриплый звук, не имевший нималейшего сходства с человеческой речью и напоминавший скорее рычание дикогозверя; вплотную прижавшись к темной стене, с разметавшимися волосами, онаказалась воплощением ужаса. Атос медленно поднял пистолет, вытянул руку так, что дуло почтикасалось лба миледи, и голосом, еще более устрашающим, оттого что в немзвучали спокойствие и непоколебимая решимость, произнес: - Сударыня, вы сию же минуту отдадите мне бумагу, которую подписалкардинал, или, клянусь жизнью, я пущу вам пулю в лоб! Будь это другой человек, миледи еще усомнилась бы в том, что онисполнит свое намерение, но она знала Атоса; тем не менее она нешелохнулась. - Даю вам секунду на размышление, - продолжал он. По тому, как исказились черты его лица, миледи поняла, что сейчасраздастся выстрел. Она быстро поднесла руку к груди, вынула из-за корсажабумагу и подала ее Атосу: - Берите и будьте прокляты! Атос взял бумагу, засунул пистолет за пояс, подошел к лампе, чтобыудостовериться, что это та самая бумага, развернул ее и прочитал: "То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и дляблага государства. 5 августа 1628 года. Ришелье". - А теперь... - сказал Атос, закутываясь в плащ и надевая шляпу, -теперь, когда я вырвал у тебя зубы, ехидна, кусайся, если можешь! Он вышел из комнаты и даже не оглянулся. У двери трактира он увидел двух всадников, державших на поводу еще однулошадь. - Господа, - обратился к ним Атос, - господин кардинал приказал, каквам уже известно, не теряя времени отвезти эту женщину в форт Ла-Пуант и неотходить от нее, пока она не сядет на корабль. Так как его слова вполне соответствовали полученным этими людьмиприказаниям, они поклонились в знак готовности исполнить распоряжение. Что же касается Атоса, он легким движением вскочил в седло и помчалсяво весь дух, но, вместо того чтобы ехать по дороге, пустился напрямик черезполе, усиленно пришпоривая коня и то и дело останавливаясь, чтобыприслушаться. Во время одной такой остановки он услышал топот лошадей по дороге.Уверенный в том, что это кардинал и его конвой, Атос проскакал еще немноговперед, обтер лошадь вереском и листьями и шагов за двести до лагеря выехална дорогу. - Кто идет? - крикнул он, разглядев всадников. - Это, кажется, наш храбрый мушкетер? - спросил кардинал. - Да, ваша светлость, - ответил Атос, - он самый. - Господин Атос, примите мою благодарность за то, что вы нас так хорошоохраняли... Вот мы и доехали, господа! Поезжайте к левой заставе, пароль:"Король и Рэ". Сказав это, кардинал попрощался кивком головы с тремя друзьями и,сопровождаемый оруженосцем, повернул направо, так как хотел переночевать влагере. - Так вот, - в один голос заговорили Портос и Арамис, когда кардиналотъехал на такое расстояние, что не мог их слышать, - он подписал бумагу,которую она требовала! - Знаю, - спокойно ответил Атос. - Вот эта бумага. Три друга не обменялись больше ни единым словом до самой своейквартиры, если не считать того, что они назвали часовым пароль. Но они послали Мушкетона сказать Планше, что его господина просят,когда он сменится с караула в траншее, немедленно прийти на квартирумушкетеров. Что же касается миледи, то она, как предвидел Атос, застав у дверейтрактира поджидавших ее людей, без всяких возражений последовала за ними. Намиг у нее, правда, возникло желание вернуться, явиться к кардиналу и всерассказать ему, но ее разоблачение повлекло бы за собой разоблачение состороны Атоса; она, положим, сказала бы, что Атос некогда повесил ее, нотогда Атос сказал бы, что она заклеймена. Она рассудила, что лучше будетмолчать, тайно уехать, исполнить со свойственной ей ловкостью взятое на себятрудное поручение, а потом, после того как все будет сделано к полномуудовлетворению кардинала, явиться к нему и потребовать, чтобы он помог ейотомстить за себя. Итак, проведя в седле всю ночь, она в семь часов утра прибыла в фортЛа-Пуэпт, в восемь часов была уже на борту, а в девять часов корабль,снабженный каперным свидетельством за подписью кардинала и якобы готовый котплытию в Байонну, снялся с якоря и взял курс к берегам Англии.
