Пока лорд Винтер запирал дверь, затворял ставни и придвигал стул ккреслу своей невестки, миледи, глубоко задумавшись, перебирала в уме самыеразличные предположения и наконец поняла тот тайный замысел против нее,которого она даже не могла предвидеть, пока ей было неизвестно, в чьи рукиона попала. За время знакомства со своим деверем миледи вывела заключение,что он настоящий дворянин, страстный охотник и неутомимый игрок, что онлюбит волочиться за женщинами, но не отличается умением вести интриги. Какмог он проведать о ее приезде и изловить ее? Почему он держит ее взаперти? Правда, Атос сказал вскользь несколько слов, из которых миледизаключила, что ее разговор с кардиналом был подслушан посторонними, но онаникак не могла допустить, чтобы Атос сумел так быстро и смело подвестиконтрмину. Миледи скорее опасалась, что выплыли наружу ее прежние проделки вАнглии. Бекингэм мог догадаться, что это она срезала два алмазных подвеска,и отомстить за ее мелкое предательство; но Бекингэм был не способенсовершить какое-нибудь насилие по отношению к женщине, в особенности если онсчитал, что она действовала под влиянием ревности. Это предположение показалось миледи наиболее вероятным: она вообразила,что хотят отомстить ей за прошлое, а не предотвратить будущее. Как бы то ни было, она радовалась тому, что попала в руки своегодеверя, от которого рассчитывала сравнительно дешево отделаться, а не в рукинастоящего и умного врага. - Да, поговорим, любезный брат, - сказала она с довольно веселым видом,рассчитывая выведать из этого разговора, как бы ни скрытничал лорд Винтер,все, что ей необходимо было знать для дальнейшего своего поведения. - Итак, вы все-таки вернулись в Англию, - начал лорд Винтер, - вопрекивашему решению, которое вы так часто высказывали мне в Париже, что никогдабольше нога ваша не ступит на землю Великобритании? Миледи ответила вопросом на вопрос: - Прежде всего объясните мне, каким образом вы сумели установить замной такой строгий надзор, что заранее были осведомлены не только о моемприезде, но и о том, в какой день и час и в какую гавань я прибуду? Лорд Винтер избрал ту же тактику, что и миледи, полагая, что раз егоневестка придерживается ее, то, наверное, она самая лучшая. - Сначала вы мне расскажите, любезная сестра, зачем вы пожаловали вАнглию? - возразил он. - Я приехала повидаться с вами, - ответила миледи, не зная того, чтоона невольно усиливает этим ответом подозрения, которые заронило в ее девереписьмо д'Артаньяна, и желая только снискать этой ложью расположение своегособеседника. - Вот как, повидаться со мной? - угрюмо переспросил лорд Винтер. - Да, конечно, повидаться с вами. Что же тут удивительного? - Так вас привело в Англию только желание увидеться со мной, никакойдругой цели у вас не было? - Нет. - Стало быть, вы только ради меня взяли на себя труд переправитьсячерез Ла-Манш? - Только ради вас. - Черт возьми! Какие нежности, сестра! - А разве я не самая близкая ваша родственница? - спросила миледи свыражением трогательной наивности в голосе. - И даже моя единственная наследница, не так ли? - спросил, в своюочередь, лорд Винтер, смотря в упор на миледи. Несмотря на все свое самообладание, миледи невольно вздрогнула, и, таккак лорд Винтер, говоря эти слова, положил руку на плечо невестки, эта дрожьне ускользнула от него. Удар в самом деле пришелся в цель и проник глубоко. Первой мысльюмиледи было, что ее выдала Кэтти, что Кэтти рассказала барону о томкорыстолюбивом и потому неприязненном отношении к нему, которое милединеосторожно обнаружила в присутствии своей камеристки; она вспомнила такжесвой яростный и неосторожный выпад против д'Артаньяна после того, как онспас жизнь ее деверя. - Я не понимаю, милорд, - заговорила она, желая выиграть время изаставить своего противника высказаться, - что вы хотите сказать? И нет ли вваших словах какого-нибудь скрытого смысла? - Ну, разумеется, нет, - сказал лорд Винтер с видом притворногодобродушия. - У вас возникает желание повидать меня, и вы приезжаете вАнглию. Я узнаю об этом желании или, вернее говоря, догадываюсь о нем и,чтобы избавить вас от всех неприятностей ночного прибытия в порт и всехтягот высадки, посылаю одного из моих офицеров вам навстречу. Я предоставляюв его распоряжение карету, и он привозит вас сюда, в этот замок, комендантомкоторого я состою, куда я ежедневно приезжаю и где я велю приготовить вамкомнату, чтобы мы могли удовлетворить наше взаимное желание видеться друг сдругом. Разве все это представляется вам более удивительным, чем то, что вымне сказали? - Нет, я нахожу удивительным только то, что вы были предупреждены омоем приезде. - А это объясняется совсем просто, любезная сестра: разве вы незаметили, что капитан вашего судна, прежде чем стать на рейд, послал вперед,чтобы получить разрешение войти в порт, небольшую шлюпку с судовым журналоми списком команды и пассажиров? Я начальник порта, мне принесли этот список,и я прочел в нем ваше имя. Сердце подсказало мне то, что сейчас подтвердиливаши уста: я понял, ради чего вы подвергали себя опасностям стользатруднительного теперь переезда по морю, и выслал вам навстречу свой катер.Остальное вам известно. Миледи поняла, что лорд Винтер лжет, и это еще больше испугало ее. - Любезный брат, - заговорила она снова, - не милорда ли Бекингэма явидела сегодня вечером на молу, когда мы входили в гавань? - Да, его... А, я понимаю! Увидев его, вы взволновались: вы приехали изстраны, где, вероятно, мысль о нем заботит всех, и я знаю, что егоприготовления к войне с Францией очень тревожат вашего друга - кардинала. - Моего друга - кардинала?! - вскричала миледи, убеждаясь, что и в этомотношении лорд Винтер, по-видимому, хорошо осведомлен. - А разве он не ваш друг? - небрежным тоном спросил барон. - Если яошибся - извините: мне так казалось. Но мы вернемся к милорду герцогу после,а теперь не будем уклоняться от того крайне чувствительного направления,которое принял наш разговор. Вы приехали, говорите вы, чтобы повидать меня? - Да. - Ну что ж, я вам ответил, что все устроено согласно вашему желанию ичто мы будем видеться каждый день. - Значит, я навеки должна оставаться здесь? - с оттенком ужаса спросиламиледи. - Может быть, вы здесь терпите какие-нибудь неудобства, сестра?Требуйте, чего вам недостает, и я постараюсь вам это предоставить. - У меня нет ни служанок, ни лакеев... - У вас все это будет, сударыня. Скажите мне, на какую ногу былпоставлен ваш дом при первом вашем муже, и, хотя я только ваш деверь, язаведу вам все на такой же лад. - При моем первом муже? - вскричала миледи, уставившись на лордаВинтера растерянным взглядом. - Да, вашем муже - французе, я говорю не о моем брате... Впрочем, есливы это забыли, то, так как он жив еще, я могу написать ему, и он сообщит мневсе нужные сведения. Холодный пот выступил на лбу миледи. - Вы шутите! - проговорила она глухим голосом. - Разве я похож на шутника? - спросил барон, вставая и отступая на шаг. - Или, вернее, вы меня оскорбляете, - продолжала миледи, судорожновпиваясь пальцами в подлокотники кресла и приподнимаясь. - Оскорбляю вас? - презрительно усмехнулся лорд Винтер. - Неужели же,сударыня, вы полагаете, что это возможно? - Вы, милостивый государь, или пьяны, или сошли с ума, - сказаламиледи. - Ступайте прочь и пришлите мне женщину для услуг! - Женщины очень болтливы, сестра! Не могу ли я заменить вам камеристку?Таким образом, все наши семейные тайны останутся при нас. - Наглец! - вскричала миледи вне себя от ярости и кинулась на барона,который стал в выжидательную позу, положив одну руку на эфес шпаги. - Эге! - произнес он. - Я знаю, что вы имеете обыкновение убиватьлюдей, но предупреждаю: я буду обороняться, хотя бы и против вас. - О, вы правы, - сказала миледи, - у вас, пожалуй, хватит низостиподнять руку на женщину. - Да, быть может. К тому же у меня найдется оправдание: моя рука будет,я полагаю, не первой мужской рукой, поднявшейся на вас. И барон медленным обвиняющим жестом указал на левое плечо миледи, почтикоснувшись его пальцем. Миледи испустила сдавленный стон, похожий на рычание, и попятилась вдальний угол комнаты, точно пантера, приготовившаяся к прыжку. - Рычите, сколько вам угодно, - вскричал лорд Винтер, - но не пытайтесьукусить! Ибо, предупреждаю, это для вас плохо кончится: здесь нетпрокуроров, которые заранее определяют права наследства, нет странствующегорыцаря, который вызвал бы меня на поединок из-за прекрасной дамы, которую ядержу в заточении, но у меня есть наготове судьи, которые, если понадобится,учинят расправу над женщиной настолько бесстыдной, что она при живом мужепрокралась на супружеское ложе моего старшего брата, лорда Винтера, и этисудьи, предупреждаю вас, передадут вас палачу, который сделает вам одноплечо похожим на другое. Глаза миледи метали такие молнии, что, хотя лорд Винтер был мужчина истоял вооруженный перед безоружной женщиной, он почувствовал, как в душе егозашевелился страх. Тем не менее он продолжал говорить, но уже с закипающейяростью: - Да, я понимаю, что, получив наследство после моего брата, вам было быприятно унаследовать и мое состояние. Но знайте наперед: вы можете убитьменя или подослать ко мне убийц - я принял на этот случай предосторожности:ни одно пенни из того, чем я владею, не перейдет в ваши руки! Разве вынедостаточно богаты, имея около миллиона? И не пора ли вам остановиться навашем гибельном пути, если вы делали зло из одного только ненасытногожелания его делать? О, поверьте, если бы память моего брата не была для менясвященна, я сгноил бы вас в какой-нибудь государственной тюрьме или отправилбы в Тайберн () на потеху толпы! Я буду молчать, но и вы должныбезропотно переносить ваше заключение. Дней через пятнадцать - двадцать яуезжаю с армией в Ла-Рошель, но накануне моего отъезда за вами прибудеткорабль, который отплывет на моих глазах и отвезет вас в наши южные колонии.Я приставлю к вам человека, и, будьте покойны, он всадит вам пулю в лоб припервой вашей попытке вернуться в Англию или на материк! Миледи слушала с пристальным вниманием, от которого ширились зрачки еесверкающих глаз. - Да, теперь вы будете жить в этом замке, - продолжал лорд Винтер. -Стены в нем толстые, двери тяжелые, решетки на окнах надежные; к тому жеваше окно расположено над самым морем. Люди моего экипажа, беззаветно мнепреданные, несут караул перед этой комнатой и охраняют все проходы, ведущиена двор. Да если бы вы и пробрались туда, вам предстояло бы еще проникнутьсквозь три железные решетки. Отдан строгий приказ: один шаг, одно движение,одно слово, указывающее на попытку к бегству, - и в вас будут стрелять. Есливас убьют, английское правосудие, надеюсь, будет мне признательно, что яизбавил его от хлопот... А, на вашем лице появилось прежнее выражениеспокойствия и самоуверенности! Вы рассуждаете про себя: "Пятнадцать -двадцать дней... Ничего, ум у меня изобретательный, я до того временичто-нибудь да придумаю! Я чертовски умна и найду какую-нибудь жертву. Черезпятнадцать дней, - говорите вы себе, - меня здесь не будет..." Что ж,попробуйте! Миледи, видя, что лорд Винтер отгадал ее мысли, вонзила ногти в ладони,стараясь подавить в себе малейшее движение души, которое могло бы придать еелицу какое-нибудь иное выражение, помимо выражения тоскливой тревоги. Лорд Винтер продолжал: - Офицера, который остается здесь начальником в мое отсутствие, вы ужевидели и, стало быть, знаете его. Он, как вы убедились, умеет исполнятьприказания: по дороге из Портсмута сюда вы, конечно, - я ведь вас знаю, -пытались вызвать его на разговор. И что вы скажете? Разве мраморная статуямогла быть молчаливее и бесстрастнее его? Вы уже на многих испытали властьваших чар, и, к несчастью, с неизменным успехом. Испытайте-ка ее на этомчеловеке, и, черт возьми, если вы добьетесь своего, я готов буду поручиться,что вы - сам дьявол! Лорд Винтер подошел к двери и резким движением распахнул ее. - Позвать ко мне господина Фельтона! - распорядился он и, обращаясь кмиледи, сказал: - Сейчас я представлю вас ему. Между этими двумя лицами воцарилось напряженное молчание; затем внаступившей тишине послышались медленные и размеренные шаги, приближающиесяк комнате. Вскоре в полумраке коридора обозначилась человеческая фигура, имолодой лейтенант, с которым мы уже познакомились, остановился на пороге,ожидая приказаний барона. - Войдите, милый Джон, - заговорил лорд Винтер. - Войдите и закройтедверь. Офицер вошел. - А теперь, - продолжал барон, - посмотрите на эту женщину. Она молода,она красива, она обладает всеми земными чарами. И что же! Это чудовище,которому всего двадцать пять лет, совершило столько преступлений, сколько выне насчитаете и за год в архивах наших судов. Голос располагает в ее пользу,красота служит приманкой для жертвы, тело платит то, что она обещает, - вэтом надо отдать ей справедливость. Она попытается обольстить вас, а бытьможет, даже и убить. Я извлек вас из нищеты, я дал вам чин лейтенанта, яоднажды спас вам жизнь - вы помните, при каких обстоятельствах. Я не тольковаш покровитель, но и друг; не только благодетель, но и отец. Эта женщинавернулась в Англию, чтобы устроить покушение на мою жизнь. Я держу эту змеюв своих руках, и вот я позвал вас и прошу: друг мой Фельтон, Джон, дитя мое,оберегай меня и в особенности сам берегись этой женщины! Поклянись спасениемтвоей души сохранить ее для той кары, которую она заслужила! Джон Фельтон, яполагаюсь на твое слово! Джон Фельтон, я верю в твою честность! - Милорд, - ответил молодой офицер, вкладывая в брошенный на миледивзгляд всю ненависть, какую только он мог найти в своем сердце, - милорд,клянусь вам, все будет сделано так, как вы того желаете! Миледи перенесла этот взгляд с видом безропотной жертвы; невозможнопредставить себе выражение более покорное и кроткое, чем то, какое былонаписано на ее прекрасном лице. Сам лорд Винтер с трудом узнал в нейтигрицу, с которой он за минуту перед тем готовился вступить в борьбу. - Она не должна выходить из этой комнаты, слышите, Джон? - продолжаллорд Винтер. - Она ни с кем не должна переписываться, не должнаразговаривать ни с кем, кроме вас, если вы окажете честь говорить с ней. - Я поклялся, милорд, этого достаточно. - А теперь, сударыня, постарайтесь примириться с богом, ибо людской суднад вами свершился. Миледи поникла головой, точно подавленная этим приговором. Лорд Винтер движением руки пригласил за собой Фельтона и вышел изкомнаты. Фельтон пошел вслед за ним и запер дверь. Мгновение спустя в коридоре раздались тяжелые шаги солдата морскойпехоты, стоявшего на карауле с секирой за поясом и с мушкетом в руках. Миледи несколько минут оставалась все в том же положении, думая, что заней наблюдают сквозь замочную скважину, потом она медленно подняла голову, илицо ее вновь приняло устрашающее выражение угрозы и вызова. Она подбежала кдвери и прислушалась, затем взглянула в окно, отошла от него, опустилась вогромное кресло и задумалась.
