Все оказалось так, как предвидел Атос: на бастионе никого не было,кроме человек двенадцати убитых французов и ларошельцев. - Господа, - сказал Атос, принявший на себя командование экспедицией, -пока Гримо будет накрывать на стол, мы начнем с того, что подберем ружья ипатроны. К тому же, собирая их, мы можем разговаривать без всякой помехи:эти господа, - прибавил он, указывая на убитых, - нас не услышат. - А не лучше ли сбросить их в ров? - предложил Портос. - Но, конечно,не раньше, чем мы удостоверимся, что в карманах у них пусто. - Да, - проронил Атос, - это уже дело Гримо. - Так пусть Гримо их обыщет и перебросит через стены, - сказалд'Артаньян. - Ни в коем случае, - возразил Атос. - Они могут нам пригодиться. - Эти мертвецы могут нам пригодиться? - удивился Портос. - Да ты с умасходишь, любезный друг! - "Не судите опрометчиво", говорят Евангелие и господин кардинал, -ответил Атос. - Сколько ружей, господа? - Двенадцать, - ответил Арамис. - Сколько выстрелов в запасе? - Около сотни. - Это все, что нам нужно. Зарядим ружья! Четыре друга принялись за дело. Они кончили заряжать последнее ружье, когда Гримо знаками доложил, чтозавтрак подан. Атос ответил одобрительным жестом и указал ему на сторожевую башенку,где, как понял Гримо, он должен был нести караул. А чтобы Гримо было не так скучно стоять на посту, Атос разрешил емуприхватить хлебец, две котлеты и бутылку вина. - Теперь сядем за стол! - пригласил Атос. Четыре друга уселись на землю, скрестив ноги, как турки или портные. - Ну, теперь, когда больше нечего бояться, что тебя подслушают, -сказал д'Артаньян, - надеюсь, ты поведаешь нам свою тайну. - Я полагаю, господа, что доставлю вам и удовольствие и славу, - началАтос. - Я заставил вас совершить очаровательную прогулку. Вот вам вкусныйзавтрак, а вон там, как вы сами можете разглядеть через бойницы, пятьсотчеловек зрителей, которые считают нас безумцами или героями, - два разрядаглупцов, очень похожих друг на друга. - Ну а тайна? - спросил д'Артаньян. - Тайна моя заключается в том, - ответил Атос, - что вчера вечером явидел миледи. Д'Артаньян в этот миг подносил стакан ко рту, но при упоминании омиледи рука у него так сильно задрожала, что он принужден был поставитьстакан на землю, чтобы не расплескать вино. - Ты видел твою... - Тсс! - перебил Атос. - Вы забываете, любезный друг, что эти господане посвящены, подобно вам, в мои семейные дела. Итак, я видел миледи. - А где? - спросил д'Артаньян. - Примерно в двух лье отсюда, в гостинице "Красная голубятня". - В таком случае, - я погиб, - произнес д'Артаньян. - Нет, не совсем еще, - возразил Атос, - потому что теперь она,вероятно, уже покинула берега Франции. Д'Артаньян с облегчением вздохнул. - В конце концов, кто она такая, эта миледи? - полюбопытствовал Портос. - Очаровательная женщина, - ответил Атос и отведал пенистое вино. -Каналья трактирщик! - воскликнул он. - Всучил нам анжуйское вместошампанского и воображает, что нас можно провести!.. Да, - продолжал он, -очаровательная женщина, которая весьма благосклонно отнеслась к нашему другуд'Артаньяну, но он сделал ей какую-то гнусность, и она пыталась отомстить:месяц назад подсылала к нему убийц, неделю назад пробовала отравить его, авчера выпросила у кардинала его голову. - Как! Выпросила у кардинала мою голову? - вскричал д'Артаньян,побледнев от страха. - Это святая правда, - подтвердил Портос, - я сам, своими ушами слышал. - И я тоже, - вставил Арамис. - Если это так, бесполезно продолжать борьбу, - проговорил д'Артаньян,в отчаянии опуская руки. - Лучше уж я пущу себе пулю в лоб и сразу положувсему конец! - К этой глупости всегда успеешь прибегнуть, - заметил Атос, - толькоона ведь непоправима. - Но мне не миновать гибели, имея таких могущественных врагов, -возразил д'Артаньян. - Во-первых, незнакомец из Менга, затем де Вард,которому я нанес три удара шпагой, затем миледи, тайну которой я случайнораскрыл, и, наконец, кардинал, которому я помешал отомстить. - А много ли их? Всего только четверо! - сказал Атос. - И нас ведь тожечетверо. Значит, выходит, один на одного... Черт возьми! Судя по тем знакам,какие подает Гримо, нам сейчас придется иметь дело с гораздо большимколичеством... Что случилось, Гримо? Принимая во внимание серьезностьположения, я вам разрешаю говорить, друг мой, но, прошу вас, будьтенемногословны. Что вы видите? - Отряд. - Сколько человек? - Двадцать. - Кто они такие? - Шестнадцать человек землекопной команды и четыре солдата. - За сколько шагов отсюда? - За пятьсот. - Хорошо, мы еще успеем доесть курицу и выпить стакан вина за твоездоровье, д'Артаньян! - За твое здоровье! - подхватили Портос и Арамис. - Ну, так и быть, за мое здоровье! Однако я не думаю, чтобы вашипожелания принесли мне большую пользу. - Не унывай! - сказал Атос. - Аллах велик, как говорят последователиМагомета, и будущее в его руках. Осушив свой стакан и поставив его подле себя, Атос лениво поднялся,взял первое попавшееся ружье и подошел к бойнице. Портос, Арамис и д'Артаньян последовали его примеру, а Гримо получилприказание стать позади четырех друзей и перезаряжать ружья. Спустя минуту показался отряд. Он шел вдоль узкой траншеи, служившейходом сообщения между бастионом и городом. - Черт побери! Стоило нам беспокоиться ради двух десятков горожан,вооруженных кирками, заступами и лопатами! - заметил Атос. - Достаточно былобы Гримо подать им знак, чтобы они убирались прочь, и я убежден, что ониоставили бы нас в покое. - Сомневаюсь, - сказал д'Артаньян. - Они очень решительно шагают в нашусторону. К тому же горожан сопровождают бригадир и четыре солдата,вооруженные мушкетами. - Это они потому так храбрятся, что еще не видят нас, - возразил Атос. - Признаюсь, мне, честное слово, противно стрелять в этих бедныхгорожан, - заметил Арамис. - Плох тот священник, который жалеет еретиков! - произнес Портос. - В самом деле, Арамис прав, - согласился Атос. - Я сейчас пойду ипредупрежу их. - Куда это вас черт несет! - попытался остановить его д'Артаньян. - Васпристрелят, друг мой! Но Атос не обратил никакого внимания на это предостережение и взобралсяна пробитую в стене брешь. Держа в одной руке ружье, а в другой шляпу, онобратился к солдатам и землекопам, которые, удивившись его неожиданномупоявлению, остановились в полусотне шагов от бастиона, и, приветствуя ихучтивым поклоном, закричал: - Господа, я и несколько моих друзей завтракаем сейчас в этом бастионе!А вы сами знаете, как неприятно, когда вас беспокоят во время завтрака.Поэтому мы просим вас, если уж вам непременно нужно побывать здесь,подождать, пока мы кончим завтракать, или прийти потом еще разок... или же,что будет самое лучшее, образумиться, оставить мятежников и пожаловать к намвыпить за здоровье французского короля. - Берегись, Атос! - крикнул д'Артаньян. - Разве ты не видишь, что они втебя целятся? - Вижу, вижу, - отвечал Атос, - но эти мещане очень плохо стреляют и несумеют попасть в меня. Действительно, в ту же минуту раздались четыре выстрела, но пули, непопав в Атоса, расплющились о камни вокруг него. Четыре выстрела тотчас прогремели в ответ; они были лучше направлены,чем выстрелы нападавших: три солдата свалились, убитые наповал, а один изземлекопов был ранен. - Гримо, другой мушкет! - приказал Атос, не сходя с бреши. Гримо тотчас же повиновался. Трое друзей Атоса снова зарядили ружья. Запервым залпом последовал второй: бригадир и двое землекопов были убиты наместе, а все остальные обратились в бегство. - Вперед, господа, на вылазку! - скомандовал Атос. Четыре друга ринулись за стены форта, добежали до поля сражения,подобрали четыре мушкета и пику бригадира и, уверенные в том, что беглецы неостановятся, пока не достигнут города, вернулись на бастион, захватив своитрофеи. - Перезарядите ружья, Гримо, - приказал Атос. - А мы, господа, сновапримемся за еду и продолжим наш разговор. На чем мы остановились? - Я это хорошо помню, - сказал д'Артаньян, сильно озабоченный тем, кудаименно должна была направиться миледи. - Ты говорил, что миледи покинулаберега Франции. - Она поехала в Англию, - пояснил Атос. - Ас какой целью? - С целью самой убить Бекингэма или подослать к нему убийц. Д'Артаньян издал возглас удивления и негодования. - Какая низость! - вскричал он. - Ну, это меня мало беспокоит! - заметил Атос. - Теперь, когда высправились с ружьями, Гримо, - продолжал он, - возьмите пику бригадира,привяжите к ней салфетку и воткните ее на вышке нашего бастиона, чтобы этимятежники-ларошельцы видели и знали, что они имеют дело с храбрыми и вернымисолдатами короля. Гримо беспрекословно повиновался. Минуту спустя над головами нашихчетырех друзей взвилось белое знамя. Гром рукоплесканий приветствовал егопоявление: половина лагеря столпилась на валу. - Как! - снова заговорил д'Артаньян. - Тебя ничуть не беспокоит, чтоона убьет Бекингэма или подошлет кого-нибудь убить его? Но ведь герцог - нашдруг! - Герцог - англичанин, герцог сражается против нас. Пусть она делает сгерцогом что хочет, меня это так же мало занимает, как пустая бутылка. И Атос швырнул в дальний угол бутылку, содержимое которой он только чтодо последней капли перелил в свой стакан. - Нет, постой, - сказал д'Артаньян, - я не оставлю на произвол судьбыБекингэма! Он нам подарил превосходных коней. - А главное, превосходные седла, - ввернул Портос, на плаще которогокрасовался в этот миг галун от его седла. - К тому же бог хочет обращения грешника, а не его смерти, - поддержалАрамис. - Аминь, - заключил Атос. - Мы вернемся к этому после, если вам будетугодно. А в ту минуту я больше всего был озабочен - и я уверен, что ты меняпоймешь, д'Артаньян, - озабочен тем, чтобы отнять у этой женщины своего родаохранный лист, который она выклянчила у кардинала и с помощью которогособиралась безнаказанно избавиться от тебя, а быть может, и от всех нас. - Да что она, дьявол, что ли! - возмутился Портос, протягивая своютарелку Арамису, разрезавшему жаркое. - А этот лист... - спросил д'Артаньян, - этот лист остался у нее вруках? - Нет, он перешел ко мне, но не скажу, чтобы он мне легко достался. - Дорогой Атос, - с чувством произнес д'Артаньян, - я уже потерял счет,сколько раз я обязан вам жизнью! - Так ты оставил нас, чтобы проникнуть к ней? - спросил Арамис. - Вот именно. - И эта выданная кардиналом бумага у тебя? - продолжал допытыватьсяд'Артаньян. - Вот она, - ответил Атос и вынул из кармана своего плаща драгоценнуюбумагу. Д'Артаньян дрожащей рукой развернул ее, не пытаясь даже скрытьохватившего его трепета, и прочитал: "То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и дляблага государства. 5 августа 1628 года. Ришелье". - Да, действительно, - сказал Арамис, - это отпущение грехов по всемправилам. - Надо разорвать эту бумагу, - проговорил д'Артаньян, которомупоказалось, что он прочитал свой смертный приговор. - Нет, напротив, надо беречь ее как зеницу ока, - возразил Атос. - Я неотдам эту бумагу, пусть даже меня осыплют золотом! - А что миледи теперь сделает? - спросил юноша. - Она, вероятно, напишет кардиналу, - небрежным тоном ответил Атос, -что один проклятый мушкетер, по имени Атос, силой отнял у нее охранный лист.В этом же самом письме она посоветует кардиналу избавиться также и от двухдрузей этого мушкетера - Портоса и Арамиса. Кардинал вспомнит, что это тесамые люди, которых он всегда встречает на своем пути, и вот в одинпрекрасный день он велит арестовать д'Артаньяна, а чтобы ему не скучно былоодному, он пошлет нас в Бастилию составить ему компанию. - Однако же ты что-то мрачно шутишь, любезный друг, - заметил Портос. - Я вовсе не шучу, - возразил Атос. - А ты знаешь, - сказал Портос, - ведь свернуть шею этой проклятоймиледи - меньший грех, чем убивать бедных гугенотов, все преступлениекоторых состоит только в том, что они поют по-французски те самые псалмы,которые мы поем по-латыни. - Что скажет об этом наш аббат? - спокойно осведомился Атос. - Скажу, что разделяю мнение Портоса, - ответил Арамис. - А я тем более! - сказал д'Артаньян. - К счастью, она теперь далеко, - продолжал Портос. - Признаюсь, она быочень стесняла меня здесь. - Она так же стесняет меня, будучи в Англии, как и во Франции, - сказалАтос. - Она стесняет меня повсюду, - заключил д'Артаньян. - Но раз она попалась тебе в руки, почему ты ее не утопил, не задушил,почему не повесил? - спросил Портос. - Ведь мертвые не возвращаются обратно. - Вы так думаете, Портос? - заметил Атос с мрачной улыбкой, значениекоторой было понятно только д'Артаньяну. - Мне пришла удачная мысль! - объявил д'Артаньян. - Говорите, - сказали мушкетеры. - К оружию! - крикнул Гримо. Молодые люди вскочили и схватили ружья. На этот раз приближался небольшой отряд, человек двадцать или двадцатьпять, но это были уже не землекопы, а солдаты гарнизона. - А не вернуться ли нам в лагерь? - предложил Портос. - По-моему, силынеравны. - Это невозможно по трем причинам, - ответил Атос. - Первая та, что мыне кончили завтракать; вторая та, что нам надо еще переговорить о важныхделах; а третья причина: еще остается десять минут до положенного часа. - Необходимо, однако, составить план сражения, - заметил Арамис. - Он очень прост, - сказал Атос. - Как только неприятель окажется нарасстоянии выстрела, мы открываем огонь; если он продолжает наступать, мыстреляем снова и будем продолжать так, пока будет чем заряжать ружья. Еслите, кто уцелеет, решат идти на приступ, мы дадим осаждающим спуститься в рови сбросим им на головы кусок стены, который только каким-то чудом ещедержится на месте. - Браво! - закричал Портос. - Ты положительно рожден быть полководцем,Атос, и кардинал, хоть он и мнит себя военным гением, ничто в сравнении стобой! - Господа, прошу вас, не стреляйте двое в одну цель, - предупредилАтос. - Пусть каждый точно метит в своего противника. - Я взял на мушку своего, - отозвался д'Артаньян. - А я своего, - сказал Портос. - И я тоже, - откликнулся Арамис. - Огонь! - скомандовал Атос. Четыре выстрела слились в один, и четыре солдата упали. Тотчас забили в барабан, и отряд пошел в наступление. Выстрелы следовали один за другим, все такие же меткие. Но ларошельцы,словно зная численную слабость наших друзей, продолжали двигаться вперед,уже бегом. От трех выстрелов упали еще двое, но тем не менее уцелевшие незамедляли шага. До бастиона добежало человек двенадцать или пятнадцать; их встретилипоследним залпом, но это их не остановило: они попрыгали в ров и ужеготовились лезть в брешь. - Ну, друзья, - сказал Атос, - покончим с ними одним ударом. - К стене!К стене! Четверо друзей и помогавший им Гримо стволами ружей принялись сдвигатьс места огромный кусок стены. Он накренился, точно движимый ветром, и,отделившись от своего основания, с оглушительным грохотом упал в ров.Раздался ужасный крик, - облако пыли поднялось к небу, и все было кончено. - Мы что же, раздавили всех до одного? - спросил Атос. - Да, черт побери, похоже, что всех, - подтвердил д'Артаньян. - Нет, - возразил Портос, - вон двое или трое удирают, совсемпокалеченные. В самом деле, трое или четверо из этих несчастных, испачканные иокровавленные, убегали по ходу сообщения к городу. Это было все, чтоосталось от высланного отряда. Атос посмотрел на часы. - Господа, - сказал он, - уже час, как мы здесь, и теперь паривыиграно. Но надо быть заправскими игроками, к тому же д'Артаньян не успелеще высказать нам свою мысль. И мушкетер со свойственным ему хладнокровием уселся кончать завтрак. - Мою мысль? - переспросил д'Артаньян. - Да, вы говорили, что вам пришла удачная мысль, - ответил Атос. - Ах да, вспомнил: я вторично поеду в Англию и явлюсь к Бекингэму. - Вы этого не сделаете, д'Артаньян, - холодно сказал Атос. - Почему? Ведь я уже раз побывал там. - Да, но в то время у нас не было войны, в то время Бекингэм был нашимсоюзником, а не врагом. То, что вы собираетесь сделать, сочтут изменой. Д'Артаньян понял всю убедительность этого довода и промолчал. - А мне, кажется, тоже пришла недурная мысль, - объявил Портос. - Послушаем, что придумал Портос! - предложил Арамис. - Я попрошу отпуск у господина де Тревиля под каким-нибудь предлогом,который вы сочините, сам я на это не мастер. Миледи меня не знает, и я могуполучить к ней доступ, не возбуждая ее опасений. А когда я отыщу красотку, яее задушу! - Ну что ж... пожалуй, еще немного - и я соглашусь принять предложениеПортоса, - сказал Атос. - Фи, убивать женщину! - запротестовал Арамис. - Нет, вот у меняявилась самая правильная мысль. - Говорите, Арамис, что вы придумали! - сказал Атос, питавший кмолодому мушкетеру большое уважение. - Надо предупредить королеву. - Ах да, в самом деле! - воскликнули Портос и д'Артаньян. И последний прибавил: - По-моему, мы нашли верное средство. - Предупредить королеву! - повторил Атос. - А как это сделать? Разве унас есть связи при дворе? Разве мы можем послать кого-нибудь в Париж, чтобыэто не стало тотчас известно всему лагерю? Отсюда до Парижа сто сорок лье.Не успеет наше письмо дойти до Анжера, как нас уже засадят в тюрьму! - Что касается того, как надежным путем доставить письмо ее величеству,- начал, краснея, Арамис, - то я беру это на себя. Я знаю в Туре одну оченьловкую особу. Арамис замолчал, заметив улыбку на лице Атоса. - Вот так раз! Вы против этого предложения, Атос! - удивилсяд'Артаньян. - Я не совсем его отвергаю, - ответил Атос, - но только хотел заметитьАрамису, что он не может оставить лагерь, а ни на кого, кроме нас самих,нельзя положиться: через два часа после отъезда нашего гонца все капуцины,все шпионы, все приспешники кардинала будут знать ваше письмо наизусть, итогда арестуют и вас, и вашу ловкую особу. - Не говоря уже о том, - вставил Портос, - что королева спасетБекингэма, по не спасет нас. - Господа, то, что сказал Портос, не лишено здравого смысла, -подтвердил д'Артаньян. - Ого! Что такое творится в городе? - спросил Атос. - Бьют тревогу. Друзья прислушались: до них и в самом деле донесся барабанный бой. - Вот увидите, они пошлют на нас целый полк, - заметил Атос. - Не собираетесь же вы устоять против целого полка? - спросил Портос. - А почему бы и нет? - ответил мушкетер. - Я чувствую себя в ударе иустоял бы против целой армии, если бы мы только догадались запастись ещеодной дюжиной бутылок. - Честное слово, барабанный бой приближается, - предупредил д'Артаньян. - Пусть себе приближается, - ответил Атос. - Отсюда до города добрыхчетверть часа ходьбы. Следовательно, и из города сюда понадобится столькоже. Этого времени для нас более чем достаточно, чтобы принять какое-нибудьрешение. Если мы уйдем отсюда, то нигде больше не найдем такого подходящегоместа для разговора. И знаете, господа, мне именно сейчас приходит в головупревосходная мысль. - Говорите же! - Разрешите мне сначала отдать Гримо необходимые распоряжения. Атос движением руки подозвал своего слугу и, указывая на лежавших вбастионе мертвецов, приказал: - Гримо, возьмите этих господ, прислоните их к стене, наденьте им наголовы шляпы и вложите в руки мушкеты. - О великий человек! - воскликнул д'Артаньян. - Я тебя понимаю. - Вы понимаете? - переспросил Портос. - А ты, Гримо, понимаешь? - спросил Арамис. Гримо сделал утвердительный знак. - Это все, что требуется, - заключил Атос. - Вернемся к моей мысли. - Но мне бы очень хотелось понять, в чем тут суть, - продолжалнастаивать Портос. - А в этом нет надобности. - Да, да, выслушаем Атоса! - сказали вместе д'Артаньян и Арамис. - У этой миледи, у этой женщины, этого гнусного создания, этого демона,есть, как вы, д'Артаньян, кажется, говорили мне, деверь... - Да, я его даже хорошо знаю, и мне думается, что он не очень-торасположен к своей невестке. - Это неплохо, - сказал Атос. - А если бы он ее ненавидел, было бы ещелучше. - В таком случае, - обстоятельства вполне отвечают нашим желаниям. - Однако я бы очень желал понять, что делает Гримо, - повторил Портос. - Молчите, Портос! - остановил его Арамис. - Как зовут ее деверя? - Лорд Винтер. - Где он теперь? - Как только пошли слухи о войне, он вернулся в Лондон. - Как раз такой человек нам и нужен, - продолжал Атос. - Его-то иследует предупредить. Мы дадим ему знать, что его невестка собираетсякого-то убить, и попросим не терять ее из виду. В Лондоне, надеюсь, естькакое-нибудь исправительное заведение, вроде приюта Святой Магдалины илиДома кающихся распутниц. Он велит упрятать туда свою невестку, и вот тогдамы можем быть спокойны. - Да, - согласился д'Артаньян, - до тех пор, пока она оттуда невыберется. - Вы, право, слишком многого требуете, д'Артаньян, - заметил Атос. - Явыложил вам все, что мог придумать. Больше у меня в запасе ничего нет, так изнайте! - А я нахожу, - выразил свое мнение Арамис, - что лучше всего будет,если мы предупредим и королеву, и лорда Винтера. - Да, но с кем мы пошлем письма в Тур и в Лондон? - Я ручаюсь за Базена, - сказал Арамис. - А я за Планше, - заявил д'Артаньян. - В самом деле, - подхватил Портос, - если мы не можем оставить лагерь,то нашим слугам это не возбраняется. - Совершенно верно, - подтвердил Арамис. - Мы сегодня же напишемписьма, дадим им денег, и они отправятся в путь. - Дадим им денег? - переспросил Атос. - А разве у нас есть деньги?Четыре друга переглянулись, и их прояснившиеся было лица снова омрачились. - Смотрите! - крикнул д'Артаньян. - Я вижу черные и красные точки...вон они движутся. А вы еще говорили о полке, Атос! Да это целая армия! - Да, вы правы, вот они! - сказал Атос. - Как вам нравятся эти хитрецы?Идут втихомолку, не бьют в барабаны и не трубят... А, ты уже справился,Гримо? Гримо сделал утвердительный знак и показал на дюжину мертвецов, которыхон разместил вдоль стены в самых живописных позах: одни стояли с ружьем уплеча, другие словно целились, а иные держали в руке обнаженную шпагу. - Браво! - одобрил Атос. - Вот это делает честь твоему воображению! - А все-таки, - снова начал Портос, - я очень хотел бы понять, в чемтут суть. - Сначала давайте уберемся отсюда, - предложил д'Артаньян, - а потом тыпоймешь. - Погодите, господа, погодите минутку! Дадим Гримо время убрать состола. - Ого! - вскричал Арамис. - Черные и красные точки заметноувеличиваются, и я присоединяюсь к мнению д'Артаньяна: по-моему, нечего намтерять время, а надо поскорее вернуться в лагерь. - Да, теперь и я ничего не имею против отступления, - сказал Атос. - Мыдержали пари на один час, а пробыли здесь полтора. Теперь уж к нам никто непридерется. Идемте, господа, идемте! Гримо уже помчался вперед с корзиной и остатками завтрака. Четверо друзей вышли вслед за ним и сделали уже шагов десять, как вдругАтос воскликнул: - Эх, черт возьми, что же мы делаем, господа! - Ты что-нибудь позабыл? - спросил Арамис. - А знамя, черт побери! Нельзя оставлять знамя неприятелю, даже еслиэто просто салфетка. Атос бросился на бастион, поднялся на вышку и снял знамя, но так какларошельцы уже приблизились на расстояние выстрела, они открыли убийственныйогонь по человеку, который, словно потехи ради, подставлял себя под пули. Однако Атос был точно заколдован: пули со свистом проносились вокруг,но ни одна не задела его. Атос повернулся спиной к защитникам города и помахал знаменем,приветствуя защитников лагеря. С обеих сторон раздались громкие крики: содной - вопли ярости, с другой - гул восторга. За первым залпом последовал второй, и три пули, пробив салфетку,превратили ее в настоящее знамя. Весь лагерь кричал: - Спускайтесь, спускайтесь! Атос сошел вниз; тревожно поджидавшие товарищи встретили его появлениес большой радостью. - Пойдем, Атос, пойдем! - торопил д'Артаньян. - Прибавим шагу,прибавим! Теперь, когда мы до всего додумались, кроме того, где взять денег,было бы глупо, если бы нас убили. Но Атос продолжал идти величественной поступью, несмотря на увещаниясвоих товарищей, и они, видя, что все уговоры бесполезны, пошли с ним вногу. Гримо и его корзина намного опередили их и уже находились нанедосягаемом для пуль расстоянии. Спустя минуту послышалась яростная пальба. - Что это значит? В кого они стреляют? - недоумевал Портос. - Я неслышу свиста ответных пуль и никого не вижу. - Они стреляют в наших мертвецов, - пояснил Атос. - Но наши мертвецы им не ответят! - Вот именно. Тогда они вообразят, что им устроили засаду, начнутсовещаться, пошлют парламентера, а когда поймут, в чем дело, они уже в насне попадут. Вот почему незачем нам спешить и наживать себе колотье в боку. - А, теперь я понимаю! - восхитился Портос. - Ну, слава богу! - заметил Атос, пожимая плечами. Французы, видя, что четверо друзей возвращаются размеренным шагом,восторженно кричали. Снова затрещали выстрелы, но на этот раз пули стали расплющиваться опридорожные камни вокруг наших друзей и зловеще свистеть им в уши.Ларошельцы наконец-то завладели бастионом. - Отменно скверные стрелки! - сказал Атос. - Скольких из них мыуложили? Дюжину? - Если не полтора десятка. - А скольких раздавили? - Не то восемь, не то десять. - И взамен всего этого ни одной царапины! Нет, все-таки... Что это увас на руке, д'Артаньян? Уж не кровь ли? - Пустяки, - ответил д'Артаньян. - Шальная пуля? - Даже и не пуля. - А что же тогда? Мы уже говорили, что Атос любил д'Артаньяна, как родного сына; этотмрачный, суровый человек проявлял иногда к юноше чисто отеческуюзаботливость. - Царапина, - пояснил д'Артаньян. - Я прищемил пальцы в кладке стены икамнем перстня ссадил кожу. - Вот что значит носить алмазы, милостивый государь! - презрительнымтоном заметил Атос. - Ах да, в самом деле, в перстне алмаз! - вскричал Портос. - Так чегоже мы, черт возьми, жалуемся, что у нас нет денег? - Да, правда! - подхватил Арамис. - Браво, Портос! На этот раз действительно счастливая мысль! - Конечно, - сказал Портос, возгордившись от комплимента Атоса, - разесть алмаз, можно продать его. - Но это подарок королевы, - возразил д'Артаньян. - Тем больше оснований пустить его в дело, - рассудил Атос. - То, чтоподарок королевы спасет Бекингэма, ее возлюбленного, будет как нельзя болеесправедливо, а то, что он спасет нас, ее друзей, будет как нельзя болеедобродетельно, и потому продадим алмаз. Что думает об этом господин аббат? Яне спрашиваю мнения Портоса, оно уже известно. - Я полагаю, - краснея, заговорил Арамис, - что, поскольку этотперстень получен не от возлюбленной и, следовательно, не является залогомлюбви, д'Артаньян может продать его. - Любезный друг, вы говорите как олицетворенное богословие. Итак, повашему мнению... - ...следует продать алмаз, - ответил Арамис. - Ну хорошо! - весело согласился д'Артаньян. - Продадим алмаз, и нестоит больше об этом толковать. Стрельба продолжалась, но наши друзья были уже на расстоянии,недосягаемом для выстрелов, и ларошельцы палили только для очистки совести. - Право, эта мысль вовремя осенила Портоса: вот мы и дошли. Итак,господа, ни слова больше обо всем этом деле. На нас смотрят, к нам идутнавстречу и нам устроят торжественный прием. Действительно, как мы уже говорили, весь лагерь пришел в волнение:более двух тысяч человек были, словно па спектакле, зрителями благополучноокончившейся смелой выходки четырех друзей; о настоящей побудительнойпричине ее никто, конечно, не догадывался. Над лагерем стоял гул приветствий: - Да здравствуют гвардейцы! Да здравствуют мушкетеры! Господин де Бюзиньи первый подошел, пожал руку Атосу и признал, чтопари выиграно. За де Бюзиньи подошли драгун и швейцарец, а за ними кинулисьи все их товарищи. Поздравлениям, рукопожатиям, объятиям и неистощимымшуткам и насмешкам над ларошельцами не было конца. Поднялся такой шум, чтокардинал вообразил, будто начался мятеж, и послал капитана своей гвардии ЛаУдиньера узнать, что случилось. Посланцу в самых восторженных выраженияхрассказали обо всем происшедшем. - В чем же дело? - спросил кардинал, когда Ла Удиньер вернулся. - А в том, ваша светлость, что три мушкетера и один гвардеец держалипари с господином де Бюзиньи, что позавтракают на бастионе Сен-Жерве, и заэтим завтраком продержались два часа против неприятеля и уложили невестьсколько ларошельцев. - Вы узнали имена этих трех мушкетеров? - Да, ваша светлость. - Назовите их. - Это господа Атос, Портос и Арамис. "Все те же три храбреца!" - сказал про себя кардинал. - А гвардеец? - Господин д'Артаньян. - Все тот же юный хитрец! Положительно необходимо, чтобы эта четверкадрузей перешла ко мне на службу. Вечером кардинал, беседуя с г-ном де Тревилем, коснулся утреннегоподвига, который служил предметом разговоров всего лагеря. Г-н де Тревиль,слышавший рассказ об этом похождении из уст самих участников, пересказал егосо всеми подробностями его высокопреосвященству, не забыв и эпизода ссалфеткой. - Отлично, господин де Тревиль! - сказал кардинал. - Пришлите мне,пожалуйста, эту салфетку, я велю вышить на ней три золотые лилии и вручу еев качестве штандарта вашим мушкетерам. - Ваша светлость, это будет несправедливо по отношению к гвардейцам, -возразил г-н де Тревиль, - ведь д'Артаньян не под моим началом, а уДезэссара. - Ну так возьмите его к себе, - предложил кардинал. - Раз эти четырехрабреца так любят друг друга, им по справедливости надо служить вместе. В тот же вечер г-н де Тревиль объявил эту приятную новость треммушкетерам и д'Артаньяну и тут же пригласил всех четверых на следующий деньк себе на завтрак. Д'Артаньян был вне себя от радости. Как известно, мечтой всей его жизнибыло сделаться мушкетером. Трое его друзей тоже очень обрадовались. - Честное слово, у тебя была блестящая мысль, - сказал д'АртаньянАтосу, - и ты оказался прав: мы снискали там славу и начали очень важный длянас разговор... - ...который мы сможем теперь продолжить, не возбуждая ни в комподозрения: ведь отныне, с божьей помощью, мы будем слыть кардиналистами. В тот же вечер д'Артаньян отправился к г-ну Дезэссару выразить ему своепочтение и объявить об оказанной кардиналом милости. Когда Дезэссар, очень любивший д'Артаньяна, узнал об этом, он предложилюноше свои услуги: перевод в другой полк был сопряжен с большими расходамина обмундирование и снаряжение. Д'Артаньян отказался от его помощи, но, воспользовавшись удобнымслучаем, попросил Дезэссара, чтобы тот велел оценить алмаз, и отдал емуперстень, прося обратить его в деньги. На следующий день, в восемь часов утра, лакей Дезэссара явился кд'Артаньяну и вручил ему мешок с золотом, в котором было семь тысяч ливров. Это была цена алмаза королевы.
