Неживая

Гадкое чувство

Рукоятью пистолета Терон разбил стекло одной из машин, припаркованных возле гипермаркета. Жизнь изгоя научила его многим премудростям, в том числе: угонять чужие авто, воровать, убегать и прятаться. Но никогда он не мог даже представить себе, что собственными руками отнимет жизнь другого человека.

Терон бросил пистолет на пассажирское сидение и, вдавив педаль газа, вырулил с парковки. Его мутило, на лбу выступила испарина. Перед глазами стояло застывшее лицо охранника с закатившимися глазами, черная дырка от пули.

«Я убил человека, – думал он, слепо глядя перед собой. – Просто взял и застрелил его, холоднокровно и безжалостно. У него, наверно, даже оружия не было. Газовый баллончик? Электрошокер? Как гадко... как будто ведро дерьма заставили выпить. А Ани? Что теперь будет с ней? – Кривая ухмылка. – То же самое, что было со мной. Или что похуже? Конечно похуже, она ведь зомби, ходячий труп. Непаханое поле для исследований и опытов. К черту! Плевать! Пусть делают с ней что хотят. Я не идиот, чтобы возвращаться за ней. Мы погибнем оба, и никому лучше от этого не будет. Нужно уехать как можно дальше отсюда, затаится в какой-нибудь глуши, где и человека нечасто встретишь. Да, так и сделаю».

С такими мыслями Терон лихо развернул машину и поехал обратно.

Мое тело коченеет. Пальцы с трудом сжимаются. Я пытаюсь двигаться, чтобы согреться, но непослушные суставы словно покрылись льдом и смерзлись намертво. Хочется скукожиться на полу и уснуть. Но я не засыпаю. Как же согреться? Согреться в холодильнике, где никак не может быть ничего теплого?

Я пытаюсь встать, но ноги до конца не разгибаются, и я падаю на колени. Ползу вперед. Упираюсь лбом во что-то мягкое. Протягиваю руку. Пальцы давно утратили чувствительность, но по очертаниям я понимаю, что это свиная туша, подвешенная на крюке. Она теплая. По крайней мере, теплее, чем я. Или мне это только кажется?

Я поднимаюсь на коленях и обнимаю ее, прижимаясь всем телом. Призрачное тепло выдавливает из глаз хрусталики-слезинки, так отчаянно мне хочется согреться. Я впиваюсь в мясо зубами, отрываю кусок и, не жуя, проглатываю, давясь им. Словно крохотная искорка падает внутрь меня. Но этого мало! Мне нужно еще!

Я снова падаю, проползаю немного вперед и натыкаюсь на какой-то мешок. Он намного теплее свиной туши, мягкий. Непослушными пальцами я разрываю ткань и жадно вгрызаюсь в мясо. Оно сочное и совсем свежее. Я не могу им насытиться, давясь и захлебываясь слюной, стараюсь запихнуть в себя как можно больший кусок.