The One

Глава пятьдесят вторая. Святая Волчица: Каролина

"I was you before you even existed"
Katherine Pierce

«Я была тобой до того, как ты даже не существовала».
Кэтрин Пирс

Ее глаза просили понять ее и простить, но он уже принял решение. В тот вечер, он тянул время, разглядывая ее комнату с притворным интересом, разыскивая кинжал, который он сделал для нее.
Немного сноровки и доля ее неверия, когда он вылил на изогнутое лезвие маковую настойку, а потом перемесился к ней вплотную.
- Ты очень разочаровала меня, Селина. Я дал тебе свободу, а ты решила, что вправе распоряжаться своим телом.
Кинжал оказался в ее сердце, и он видел ее глаза, полные чистого, ужасающего осуждения и отвращения. Он удержал ее в своих объятиях, зная, что разбудит ее рано или поздно, но в тот момент он решил, что ему нужна помощь его сестры.

X век
Резкий вздох и оглушающая боль в груди. Она резко открыла глаза, едва не закричав от кинжала, торчавшего из ее тела, резко вытаскивая его и отбрасывая в сторону. Не веря своим глазам, она чувствовала, что рана заживает, а сердце начинает биться.
Ее всю трясло, руки и ноги едва слушались, а слезы катились из глаз. Пытаясь успокоиться, она оглядывалась в этой незнакомой комнате с развешенными по стенам сухими букетами цветов и трав, с деревянным столом, заполненным огромным количеством всяких посудин. Около кровати стоял резной стул с блюдом, наполненным красными ягодами.
Она лежала среди шкур и одеял, одетая в нежную ткань цвета светлого нефрита – платье в пол, которое казалось ей неудобным. На ее шее покоились бусы с деревянным крестом.
Не узнавая свои руки, девушка ощупывала свое лицо, в невозможности обнаружить зеркало – гладкая кожа, пухлые губы и длинные ресницы, волосы цвета пшеницы, очень длинные и оттягивающие голову назад. Пальцы длинные, чуть испачканные в земле.
Спуская ноги с этой «кровати», она попыталась встать, но сил хватало только на поддержание корпуса вертикально.
- Ты очнулась? – Голос появившейся девушки с заплетенными косами сквозил удивлением. Она подняла глаза, узнавая посетительницу, как та быстро преодолела расстояние между ними, нависая грозовой тучей.
Схватив пальцами ее подбородок, девушка заставила ее смотреть ей в глаза.
- Кто ты?
Она слегка нахмурилась, но четко проговорила, насколько позволяло ее нервное и волнительное состояние:
- Каролина. Я – Каролина, я посланница Святой Волчицы.
«Ты назвалась посланницей Святой Волчицы, Каролиной».

15 июня 2012
Кэролайн заметно удивилась, найдя этим поздним вечером у себя в спальне Алисию Раганович. Ведьма сидела на стуле, смиренно сложив руки на коленях. Руны, написанные на ее лице с помощью туши или маркеров, немного подтерлись, а черный костюм с темно-синей футболкой оттенял ее замученные черты: мешки и синяки под глазами, сжатые губы. За последние пару недель она сбросила около десяти килограмм, и вампирша думала, что это связано с поисками слабости у Сайлоса.
Но прибывание Алисии здесь, в комнате Кэролайн у Сальваторе, заставило Форбс понервничать:
- Что-то случилось? Клаус?
Губы ведьмы дрогнули, словно она хотела усмехнуться, но сдержалась.
- Кое-что случилось очень давно. До твоего рождения, до моего рождения, до того, как моя семья стала служить Первородным.
- Не понимаю, - нахмурилась Кэролайн.
Алисия убрала несуществующую пылинку со своего колена, медленно говоря:
- Он рассказал тебе о святой волчице? Девушке, которая пожертвовала жизнью, отдавая целебную кровь ему?
Вампирша кивнула, чувствуя тревогу.
- Что он говорил о ней?
Кэролайн задумалась на мгновение, вспоминая и озвучивая факты:
- Она передала ему свою целебную кровь, чем объединила его две сущности: вампира и оборотня. У нее голубо-синие глаза, как и у меня,- ее голос передавал тревогу и волнение, потому что она не понимала Алисию. Раганович покачала головой, как Кэролайн услышала смешок позади себя.
- Не «как у тебя», а твои, Каролина.
Вампирша с ужасом заметила мирно стоящую около входа Кетсию, державшую в руках деревянный кинжал с изогнутым лезвием.
- Что она здесь делает? – Кэролайн яростно посмотрела на Алисию, как ведьма приблизилась, хватая за руку блондинку. Кетсия ухмыльнулась, разглядывая дневное кольцо.
- Алиция Раганович – мой потомок, Каролина, как и Ядвига Вериго, и Кристиан Бэрд. Три моих потомка, которым досталась сила моих дочерей. Я не могла лишить и их дара, ведь он принадлежал им по праву. Линия моего сына – напротив, оказалась проклята и связана с появлением моих двойников.
- Это ничего не объясняет, - огрызнулась Форбс.
- Вчера вечером Никлаус заставил меня провести ритуал, который разорвал связь создателя кровной линии и одной бессмертной, - заговорила Алисия. – Тобой. Я не смогла его переубедить, потому что он не даст тебе принести себя в жертву ради завершения круга. Ты – Святая волчица, Кэролайн. Он тщательно скрывал это, даже от меня.
- Что за глупости? Святая волчица умерла сотни лет назад! – Вампирша попятилась, не желая попадать во власть этих ведьм.
- Селина, святая белая волчица и жрица красных ягод, всегда обладала бледными, светлыми глазами, - произнесла Кетсия. – Девушка, что спасла Никлауса в тот день, не была Селиной.
- Нет, - покачала головой Кэролайн. – Вы не заставите меня поверить, что я каким-то образом оказалась в прошлом и дала Клаусу выпить всю мою кровь!
- Селина – жена моего брата, единственная женщина, которую он любил, любит и будет любить, пока не вернет ее. Он сделает для этого все, что угодно, Каролина, - Кетсия почти не объясняла происходящее, угрожая странными словами.
- Почему ты так меня называешь? – Проговорила Форбс, а ведьма улыбнулась:
- Ты назвала мне это имя. Ты назвалась посланницей святой волчицы, Каролиной, когда открыла синие глаза. Ты быстро сориентировалась, прося лекарство и прося указать тебе путь к устью реки, где росло дерево, из которого был вырезан этот кинжал.
Кэролайн медленно выдохнула, чтобы не сорваться в злобном порыве. Она не верила ни единому слову Кетсии, но Алисия ничего не опровергала
- Сайлос и Святая волчица любили друг друга, но она предпочла Ника? Но ведь... - Форбс запуталась, проходя по комнате до кровати и устало опустилась на нее. Кетсия снисходительно кивнула, позволяя Раганович рассказать странную историю, в которую сложно поверить. Полную любви, ненависти, сожалений и потери.
- Его сердце кровоточит под действием смертного сна, - проговорила Кетсия. – Селина – его сердце, которое он хочет найти, спасти, вернуть, но он никогда не простит Никлауса. И прежде, чем воссоединиться с ней, Сайлос уничтожит любую преграду, любую проблему, которая может им помешать.
- Ритуал, который совершится через пять дней, - смертный приговор для семьи Первородных, но Никлауса он так просто не отпустит. Он заставит его страдать, но если круг не восстановится – Клауса итак не станет, - Алисия едва слышно проговорила. – От боли он может сойти с ума или обратиться в зверя...
- Я не поведусь на этот бред, - Кэролайн прямо посмотрела на Кетсию, ведьма кивнула, немного улыбнувшись:
- Я не допущу этого ритуала. Я помогу тебе завершить круг, Каролина. Я верю в то, что ты – посланница, которая тысячу лет назад преодолела все мыслимые и немыслимые барьеры пространства, времени... Твое сердце очень сильное, оно сияет, как само солнце.
- Ты должна разбить связь между тобой и Сайлосом во время второй стадии ритуала, - произнесла Алисия, уверенная в том, что Форбс согласится.
- Этот ритуал нужен, чтобы его братья вернулись! Вы просите меня предать его, - осознала Кэролайн. – Нет, никогда.
- Это единственный способ его спасти.
- Это не спасение, это целенаправленное уничтожение. Если я предам его, если он не сможет вернуть свою семью, то он ...
- Он станет монстром? – горько заметила Алисия. – Он всегда был монстром, Кэролайн.
Вампирша поджала губы и перевела взгляд на сестру Сайлоса.
- Я не верю вам. Зачем вам мешать брату в исполнении его желаний?
- Я знала, что сделаю еще тысячу лет назад, потому что Селина связала будущее и прошлое неразрывными нитями. Если я не помогу тебе завершить круг, то весь этот мир исчезнет. Клаус не выживет, убитый собственным отцом или матерью. Значит, убитые люди, обращенные в вампиров, созданные гибриды, проведенный ритуал «проклятья» Луны и Солнца... этого ничего не произойдет. Кэтрин не станет вампиршей, не обратит Деймона и Стефана, а ты умрешь на больничной койке после аварии. И никогда не будешь его знать... Никогда.
Кэролайн не поняла, что ее щеки покрылись проливаемыми слезами, как она невольно представила это. Встав с кровати, она повернулась спиной к ведьмам, пытаясь унять их, но они продолжали падать. Ей не хотелось в это верить.
- Почему я должна верить вам? Может, вы просто видения, что насылает Сайлос...
- Ему нужен этот ритуал, а я прошу тебя - его сорвать, - заметила Кетсия.
- Почему я? – прошептала вампирша. – Да, мы близки, возможно, мы друзья с некоторыми преимуществами, но мы даже не любим друг друга.
- Не любите? – переспросила ведьма, складывая руки на груди. – Он выбрал тебя, Кэролайн, он поставил твою жизнь выше, чем свою собственную. Клаус прекрасно знает последствия своего выбора, но продолжает молчать.
Форбс коротко глянула на Алисию, которой явно не нравилась эта связь между ними. Кэролайн обхватила голову руками, пытаясь совладать с эмоциями. Сердце отбивало такт, отражая звуки в ушах.
- О Боже, - прошептала девушка. – Я... Я сделаю это, но при одном условии.
Алисия переглянулась с Кетсией, которая кивнула.
- Что ты хочешь, Каролина? – Сестра Сайлоса не удивилась словам Кэролайн, немного грустно улыбаясь.


X век
Она бежала так быстро, как могла, чувствуя каждый комочек, мелкую каменную крошку и веточки. Резко остановившись, святая волчица с синими, как небеса в предзакатный час, глазами услышала его крик или стон. Ее сердце забилось быстро, когда она смогла определить куда бежать.
Притормозив у одного из деревьев, она поняла, что нашла это место. Удерживаясь за ствол, девушка сбавила шаг, заметив его, сжавшегося около корней соседнего с рябиной дерева. Ступая медленно, она в ужасе разглядывала его измученный, изуродованный, кровавый облик. Но, несмотря на это, глаза жадно впитывали его фигуру, зная, что это в последний раз, когда она может его коснуться, почувствовать знакомую дрожь и спасти его. Сидя на земле, он притянул к себе колени, покачиваясь в такт какого-то своего ритма, словно являясь живым воплощением одиночества.
«Ты должна знать, что это билет в один конец, Кэролайн. Ты не вернешься. Прости».
Она приблизилась к нему на расстояние двух шагов, как он поднял голову. Она невольно ахнула, увидев его лицо, покрытое «ожогами», и его глаза по-прежнему этого удивительного оттенка. Его шепот заложил ей уши, но он осмысленно, едва вздрагивая проговорил, сидя на земле около дерева:
- Ты пришла убить меня?