House with a secret.

10.

Стук собственного сердца мешает сосредоточиться, пульсирующая боль долбит по вискам, нет сил даже пошевелиться или открыть глаза. Разминаю пальцы на левой руке и сжимаю кулак, слыша хруст костей, который раздаётся где-то в моём сознании. Моя шея уже давно затекла, я тянусь к ней рукой, но меня что-то останавливает. Дёргаю её несколько раз подряд и не добиваюсь результата. С моих губ срывается еле слышный заглушённый хрип, когда я делаю вздох ртом. Сначала решаюсь открыть хотя бы один глаз, затем постараюсь разобраться со вторым. С правым куда легче, чем с левым. Будто мутная пелена мешает открыть их полностью. Едва различаю очертания мебели и окружающей обстановки, сейчас в палате намного светлее, чем обычно. Подношу руку ближе к глазам настолько близко, насколько возможно и тщательно концентрируюсь на ней. Тонкие провода закреплены на пальцах и вьются вниз по запястью, останавливаясь на локте. Также провода лежат на моей груди, нащупываю их и веду по ним вверх, они останавливаются под подбородком. Моментально открываю глаза и понимаю, почему на самом деле мне тяжело дышать. Кислородная маска надета на моё лицо, а спутанные провода препятствуют поступлению кислорода в мои лёгкие. Одним резким движением срываю её с лица, царапая щёку шершавыми краями.

— Ну, и зачем ты это сделал?

Поворачиваю голову на звук голоса и замечаю Терри, сидящую на стуле справа от меня. Она встаёт и подходит ближе, затем поднимает маску с пола и сворачивает провода. Она не выглядит обеспокоенно, как будто здесь каждый раз кто-то падает с лестницы при загадочных обстоятельствах.

— Как ты себя чувствуешь? Я сделала всё, что смогла. Обезболивающие должны действовать. Ты выглядишь грустным, даже слишком.

— Всё хорошо, у меня нет причин для грусти.

— Если ты рассматриваешь тот факт, что у тебя есть крыша над головой, еда, что ты молод и красив и живешь в мирной стране, тогда да, у тебя нет никаких причин грустить. Но дело в том, что мы — это не только тела, у нас есть души, и иногда наши души заболевают. Вот ты ломаешь ногу, ты же не станешь говорить "У меня нет никаких причин ломать ногу" и игнорировать боль, ты, конечно же, обратишься за помощью. То же самое, когда болит душа. Не извиняйся за то, что тебе грустно и говори об этом.

— Никто не знает, почему дежурный врач психиатр и психолог в одно время? – фыркаю и закатываю глаза.