Любимый учитель Найла Хорана

part 7

  Следующие несколько дней Найл не появлялся в школе. Он тупо сидел дома и осмысливал все. Он никогда не был гомофобом, да и его друзья геи. Но признать то, что ты нравишься парню – не самое простое занятие. Когда все это происходит с тобой – просто теряешься и ничего не можешь понять.

Зейну же было хуже. Он был практически уверен в том, что Хоран перестанет с ним общаться. Далеко не каждый может принять это, в придачу, блондина не было в школе уже два дня. И это было адом – не звонить и не писать ему, не знать, как он и все ли хорошо. В один момент Зейн просто не выдержал и после урока подошел к Гарри и Луи, чтобы хоть что-то узнать. Он понимал, что не должен был этого делать, но незнание сводило с ума.

В тот же день друзья поняли, что творится что-то неладное, и завалились после уроков к Хорану домой. Тогда же ему и пришлось рассказать все, как есть.

А что касается Лиама, тот лишь пытался привести своего друга в чувства. Он хотел сказать, что предупреждал его, что это не выльется ни во что хорошее, но воздержался, зная, что Зейну это не поможет.

Хоран пришел в школу только в четверг. Первым уроком была математика, но его впервые не волновал ни один урок. Как только Найл снял с себя верхнюю одежду, мигом помчался в кабинет номер 48. Весь вчерашний день он продумывал, что скажет Зейну. С ним надо поговорить и разобраться во всем. Блондин не хотел прерывать свое общение с новым другом, пытаясь принять его чувства, хоть это было сложно.

Перед кабинетом он на секунду замер, думая, что, возможно, это не лучшая идея, и он еще не готов. Однако Найл отбросил сомнения. Рано или поздно придется это сделать.

Хоран не постучав зашел в кабинет, плотно закрывая за собой дверь. Первым, на что упал его взгляд, были бумаги на столе учителя и три пустых кружки. Зейн не любил бардак, поэтому это так сильно бросалось в глаза.

На привычном учительском месте его не оказалось. Блондин заметил это не сразу, осматривая все вокруг. Как бы это ни было странно, он соскучился по такой родной атмосфере. Однако ирландец пришел сюда не ради кабинета, а для разговора с другом-учителем. В последнее время Найл называл его именно так.

– Зейн? – негромко спросил он, думая, что его уж точно нет тут.

Но он был в кабинете. Вернее, находился в подсобке. Малик не слышал, как открывалась дверь, но вскоре уловил свое имя. По телу пробежались мурашки, и парня бросило в жар. Он так давно не видел Найла, кажется, целую вечность. И блондин пришел сам, а это означает, что еще не все потеряно. Возможно, Зейн еще сможет услышать чудесный смех из-за очередной шутки.

– Ни?

Найл почти отчаялся и хотел уйти, но услышал свое прозвище. Он сразу же развернулся на звук и встретил карие глаза. Сердце пропустило удар. Казалось бы, они не виделись всего два дня, а Зейн выглядел еще более красивым, чем раньше, хоть под глазами и красовались внушительного размера мешки. Это не мешало выглядеть ему превосходно.

– Привет, – сказал учитель, не отводя взгляда от ученика. Он не мог это сделать, ему хотелось запомнить каждую черту лица ирландца, хотелось просто подойти и обнять.

– Привет, – без единой эмоции на лице ответит тот, хотя внутри все бушевало.

Парни стояли и смотрели друг другу в глаза, боясь произнести хоть что-то. Слова были лишними. Казалось, что если произнести даже едва слышный звук, все вмиг разрушится. Но любопытство брало свое, и держаться было слишком сложно.

– Как ты? – не отводя глаз от блондина, спросил Зейн.

– Нормально, а ты?

– Честно говоря, бывало и лучше, – парень почесал затылок. – Прости меня? – несмело спросил учитель, не зная, надо ли извиняться за свои чувства.

– Нет, это ты прости. Я не должен был так реагировать, это не красиво.

– Я бы тоже так отреагировал.

– Я не за этим здесь. Я пришел кое-что проверить.

– Проверить? – ирландец кивнул, а учитель нахмурился. – И что же это?

– Не двигайся.

Эти слова насторожили Зейна, он совсем растерялся. Найл был непредсказуемым человеком, поэтому сейчас он мог сделать все, что его душе угодно.

Блондин медленно подошел к учителю и стал смотреть в его глаза. Все, что он почувствовал– это тепло, растекающееся по телу. Парень улыбнулся краешками губ и обнял друга, на что тот удивленно ответил. Поведение Найла было обычным, но странным одновременно. И с какой силой бы Зейну ни нравилась предсказуемость этого момента, он не мог и предположить, что сделает ирландец через пару секунд. Да и что он хотел проверить? Как? Сделал ли он это? В голове металось слишком много вопросов.

Малик был почти уверен, что Найл сейчас отпустит его, а дальше все пойдет лучше, ведь объятия были для него одним из видов примирения. Однако, Хоран все еще обнимал его, не желая отпускать.

Время поджимало, и Зейн больше не мог стоять. Ему надо было впустить детей в класс и достать учебники, несмотря на то, что хотелось простоять так не меньше вечности.

Малик ослабил хватку и начал отодвигаться от ирландца, но тот мигом преодолел небольшое расстояние и робко накрыл губы старшего своими. В этот момент все буквально остановилось. Дыхание прервалось, коленки подогнулись, а глаза расширились вдвое. Зейн не сразу понял, что с ним происходит, находясь в некой прострации, а сообразив, прижал хрупкого мальчика ближе к себе. И доводило до умопомрачения то, какие мягкие у ирландца губы.

Секунда, и Найл начал задыхаться. Ему просто не хватало воздуха в легких. Он мигом оторвался от учителя и вздохнул. И снова оно – осознание того, что Хоран поцеловал Зейна и почувствовал при этом лишь удовлетворение.

– Найл, я...

Блондин быстро завертел головой, не желая слышать слова учителя, и попятился назад. Он не мог поверить, что ему понравилось целовать парня. Его сильно пугали эти мысли, не давали покоя. И с нескрываемым испугом в глазах Хоран так и выбежал из кабинета, оставляя Зейна одного со своими мыслями.