The Degradation

Без названия 51

«...» Гарри ©

Песня: Trading Yesterday - For you only  

  Едва открыв глаза, чувствую резкий запах медикаментов и липкость во рту. Вижу знакомый женский силуэт на кресле напротив.

— Мама?

Я шепчу, потому что горло очень болит. Будто с похмелья. Чувствую себя таким тяжёлым, голова немного кружится, когда я осматриваюсь по сторонам. Я в больничной палате. Мама подходит ко мне.

— Луи, милый, как ты?

Только услышав её голос я вспоминаю всё, что случилось вчера. Всё резко проносится у меня перед глазам. Катящаяся бутылка водки, его тело, кровь. Кровь на мне. Дёргаюсь и привстаю. Мне всё ещё кажется, что я весь в крови.

— Гарри? Где Гарри? Где он? — я дрожу и начинаю вытаскивать из себя капельницу. — Нужно... Гарри.

— Луи, перестань! Мой милый, успокойся!

Она не успевает даже положить руку мне на плечо, как в комнату заходит медбрат. Он хватает меня за руки и заставляет лечь обратно. Пытаюсь сопротивляться, но он сильнее меня, а я ещё не совсем в себе.

— Успокойся.

— Где Гарри?! Мне нужно его видеть и...

— Он в порядке, успокойся.

— Он в порядке, — я повторяю, словно робот. — Он в порядке.

Но ведь он не в порядке. Ничего не в порядке. Я же видел его тело на полу, его кровь засохла на моей одежде. Я начинаю что-то неразборчиво кричать. Так быстро, что медбрату приходится дать мне пощечину, чтобы я пришёл в себя.

— Послушай меня, — он говорит чётко, и я поднимаю на него взгляд, всхлипывая. — С твоим другом всё хорошо, понятно? У него случилась передозировка, и он потерял много крови, но ты вовремя вызвал скорую, нам удалось его спасти. Он в порядке.

Его руки на моих плечах.

— Он... Он был на полу, он не двигался. Я говорил ему очнуться, но он не слушал меня и...

— Я знаю. Луи, верно?

— Д-да. Луи. Так меня зовут.

— Так вот, Луи, не паникуй. С твоим другом всё нормально, он в соседней палате.

— Он в соседней палате.

Я снова всё повторяю, будто хочу убедиться в правдивости слов.

— Именно так. А теперь дыши, как я.

И он медленно вдыхает и выдыхает. Следую его примеру, повторяя себе, что Гарри в соседней палате и что он жив. Он дышит. С ним всё хорошо.

— Я хочу видеть его.

Медбрат убирает руки с моих плеч, и его взгляд перебегает от меня к моей матери. Выражение их лиц не предвещает ничего хорошего.

— Луи...

— Что? Что такое?

***

Они не пустили меня к Гарри. Поэтому они так на меня смотрели, потому что боялись сказать, что мне нельзя зайти к нему. Вчера после обеда меня выписали из больницы, я провёл там только одну ночь. Медбрат объяснил мне, что Гарри совершил попытку суицида, а у меня случился нервный срыв. Он сказал, что поскольку это я его нашёл, то это очень травмировало меня и что, если я увижу его, то мне может снова стать плохо. Ложь, ложь, ложь. Он не пытался покончить с собой, что за чушь.

С тех пор, как я оказался дома, я так и не встал с кровати. Шторы плотно закрыты, я смотрю в потолок, который толком не вижу, потому что здесь очень темно. Перед глазами проносится прошлая ночь. Снова и снова. Я ничего не чувствую, совсем, я будто пустой сосуд, который не способен ни на какую реакцию. Лиам заходил ко мне сегодня утром. Кажется, это моя мама его предупредила. Не знаю, плевать. Он что-то мне говорил, но я его не слушал. Мне все ещё казалось, что везде кровь. И я всё время думал о Гарри.

— В какой палате лежит Гарри Стайлс?

Девушка в приёмной улыбается мне, прежде чем наклониться к своему компьютеру и ввести что-то в базу данных. Нервно стучу пальцами по стойке и борюсь с огромным желанием поторопить её. Что же она такая медленная. Я нервничаю.

— Простите, к нему не пускают посетителей.

— Как это не пускают? Почему? С ним всё хорошо?

— Да, да, он в порядке, но здесь написано, что к нему нельзя никого пускать.

Я её сейчас ударю.

— Вы не можете запретить мне увидеть его.

Она закатывает глаза и устало вздыхает.

— Мне очень жаль.

Стискиваю зубы. Дышу.

— Прекрасно.

Делаю несколько шагов, направляясь к выходу, и как только она переводит своё внимание на другого пациента, то быстро пробегаю к лифту. Вчера медбрат сказал, что Гарри в соседней палате. Так что я просто проверю все палаты на том этаже, на котором я лежал. Я проверю все палаты этой чёртовой больницы, если это будет нужно.

Четвертый этаж. Двери лифта раскрываются, я быстро подхожу к палате, в которой лежал вчера, как вдруг слышу крики.

— Нет! Отпустите меня! — узнаю этот голос из тысячи. Толкаю несколько человек и бегу на звук. Хватаюсь рукой за дверную раму и заглядываю внутрь. Он здесь. Его окружают четыре врача и пытаются ему что-то вколоть. То есть, один пытается, а остальные три держат Гарри. — Не трогайте меня!

Я неподвижно стою буквально секунду. Может, две. И вдруг меня передергивает так резко, что со стороны может показаться, что у меня какой-то приступ.

— Гарри!

Не успеваю сделать ни шагу, как один из медбратьев, которые держат Гарри, хватает меня за руку.

— Выйдите отсюда.

— Нет, оставьте его в покое, Гарри!

Его взгляд перебегает ко мне и он на мгновенье замирает, после чего начинает отбиваться в разы сильнее.

— ЛУИ!

Он начинает плакать, и я больше не успеваю ничего сказать, как меня выталкивают из комнаты и закрывают дверь изнутри. Несколько рук держат меня, и я с трудом узнаю голос отца Гарри, который пытается меня успокоить.

— Гарри!

Одному из врачей наконец-то удаётся сделать ему укол, и мне не хватает воздуха.

— Луи, хватит!

Его отец хватает моё лицо. Все на нас смотрят, поэтому меня отводят в пустую комнату. Отец Гарри идёт со мной и просит всех оставить нас одних. Как только они исчезают, я пытаюсь оттолкнуть его от двери, чтобы уйти, но он не двигается ни на шаг.

— Дайте мне увидеться с ним!

— Луи.

— Я нужен ему, почему вы не даёте мне пройти?!

И так продолжается довольно долго, пока я не выдыхаюсь. Он хватает меня за плечи и снова повторяет, чтобы я успокоился. За последние два дня мне это говорили больше раз, чем за всю жизнь.

— Стоп. Послушай меня. Это для его же блага.

Резко скидываю его руки.

— Для его же блага?!

— Луи, послушай...

Отхожу на несколько шагов назад, скрещивая руки на груди, и пытаюсь унять своё сердцебиение.

— Что из всего этого для его же блага?! Колоть его, как какое-то животное? Почему они все держали его?

Все моё тело дрожит. Делаю шаг в сторону, потому что не могу удержать равновесие.

— Присядь, у тебя кружится голова.

— Ничего у меня не кружится. Что они делали с ним? Зачем? Поч...

— Гарри отправят на принудительное лечение.

Он говорит это чётко, размеренным тоном. Мои руки падают вдоль тела. Пытаюсь сделать глубокий вдох. Тщетно.

— Ч-что?

Он вздыхает и проводит рукой по лицу.

— Он пытался покончить с собой, Луи.

Неправда. Качаю головой. Почему они все врут мне?

— Нет.

Он осторожно подходит ко мне.

— Сегодня его переводят в психиатрическую больницу.

Психиатрическую бол... Что? Зачем ему туда? Какого чёрта?!

— Вы не можете.

— Могу.

Он ведь и правда может. Ограничение дееспособности и так далее. Он имеет все права, чтобы отправить Гарри на принудительное лечение. Вижу, как его силуэт приближается ко мне, в глазах всё плывёт. Он говорит мне прилечь, и я слушаюсь. Ложусь на больничную кровать, всё будто в замедленной съёмке.

— Я устал...

Голос какой-то ватный.

— Поспи немного.

И я только сейчас понимаю. Когда они выводили меня за палаты Гарри и я сопротивлялся, мне сделали укол. Прикасаюсь рукой к шее. К тому месту, которое начинает немного побаливать. Снова. Они опять чем-то накачали меня. Пытаюсь противостоять усталости, но у меня ничего не выходит. Я снова засыпаю против собственной воли.