Всего пара слов

Неизлечимый

– Долго ты ещё собираешься обедать? Время на исходе.
– У меня ещё много блюд.
– Извини, Чак, но, похоже, твой пир придётся закончить, – девушка убрала тарелку на другой край стола.
– Что?! Да как ты посмела, дрянь?! Это мои люди! Мои и только мои! – кожаные ремни дёргались и то и дело грозили порваться, стул шатался. А глаза его кипели кровью.
– Пожалуйста, Чак, хватит, – она упала перед ним на колени. Слёзы катились из её глаз и почти неслышно разбивались об пол. – Ты делаешь мне больно, Чак.
– Мне плевать, Виктория, – его лицо резко приобрело отчуждённый вид. – Неси мою еду.
Девушка знала, что ей ничего больше не остаётся. Она навеки обречена таскать ему всё новых и новых жертв.
Это никогда не закончится.
– Чак...
– Не перечь мне! – его крик разнёсся по всему обеденному залу. – Если я болен, это не значит, что ты имеешь надо мной власть!
– Прости, Чак... Я постоянно об этом забываю.
– Понимаешь, это неизлечимо. Я тоже не хочу этого делать, но... разум, – говорил он со странным сиянием в глазах, – разум заставляет меня снова и снова.
– Прости меня. Сейчас вернусь, – Виктория встала и, стерев с лица слёзы отчаяния, взяла со стола блестящий нож.
Её тихие шаги отдавались непривычно гулко и жутко.
Чак смотрел ей в след, пока она не скрылась в проходе. Там был подвал.
Она спускалась всё ниже и ниже. Темнота сгущалась с каждой секундой, а дыхание становилось отрывистым; на лбу появилась испарина.
Ей не хотелось делать это снова. Видеть их, смотреть на их нелепые попытки выбраться.
Ничтожества, – вдруг подумалось ей.
Она встала перед нужной дверью. Стояла и думала: а нужно ли ей всё это? Стоит ли оно того?
Я не могу жить без Чака.
И она зашла внутрь. Ради него.
– Пожалуйста, только не меня! – увидев её холодный колющий взгляд на себе, закричал их бывший дворецкий. – Я что угодно сделаю! Не надо!
– Прости, Джексон, тебе уже никто не поможет.
Она взмахнула ножом и свежая кровь окропила давно запачканные стены.

Виктория вернулась через десять минут. Это бурлящее чувство внутри него только усиливалось, хотелось больше и больше, а она как назло запаздывала.
Что она там делает?
Стоило ему подумать о ней, как она тут же открыла дверь, неся в руках блестящий поднос. Её руки перестали дрожать.
Не то, что в первый раз.
– Держи, Чак, – она поставила поднос перед ним и сняла блестящую крышку.
Лицо Джексона смотрело на него с нескрываемым ужасом.
– Приятного аппетита.