Результаты свидания. Улицы завалило снегом. Искрящимся, точно зима рассыпала миллионы крошечных бриллиантов. Ветер замолчал, деревья успокоились, тучи перестали бежать. И только снег падал на землю ровно-ровно, как по линейке. Маршрутка неслась с такой скоростью, словно в кафе торопился попасть водитель, а не мы. Обгоняла и маневрировала, гудела и рычала. Светофоры подмигивали зеленым, вечные "пробки" рассосались. Всё было на нашей стороне. Выбранное Викой кафе называлось "Виршэ". Непонятное, но элегантное название, выписанное буквами с завитушками, украшало главный вход. Рядом с дверями высился охранник, похожий на медведя средних размеров: большой, волосатый и хмурый. Он скользнул по нас взором и коротко кивнул, разрешая пройти. Снаружи здание выглядело куда меньше, чем оказалось внутри. За узким коридором следовал единственный зал, в котором без труда разместилось бы человек двести. Столики угнездились по краешку, большее же пространство занимал танцпол. Пока он пустовал, но, как объяснила Вика, часам к десяти народ подтягивался, чтобы разбрестись по домам к пяти утра. Музыка звучала фоном, не била по ушам и не заставляла орать. Мы выбрали угловой столик, окруженный мягкими диванами. Молоденькая официантка принесла три меню и, поприветствовав Вику по имени, удалилась. -- Ты тут со всеми знакома? -- полюбопытствовала я, почитывая названия закусок. Еды в кафе явно не хватало. Каких-то три блюда да за такую стоимость, что кусок в горло не полезет. Зато названия -- верх абсурда. "Райский ад" -- чипсы под острым соусом; "Мечта вегетарианца" -- мясная тарелка. -- А как иначе? -- Вика отложила меню. -- "Виршэ" -- заведение тусовочное и недешевое. Новички сюда наведываются редко, так и пустят не всякого. Меня-то знают, поэтому мои приятели проходят вне очереди. -- С недешевым полностью согласна, -- выловила я фразу о "наболевшем". -- Они точно не перемудрили с количеством ноликов в ценниках? -- Ди, глупышка, здесь не ужинают. Или развлекаются, или ищут знакомств. Девочка приходит сюда, заказывает коктейль и посасывает его до последнего. Если повезет -- угостят. Заодно поймет, жадина её кавалер или нет. -- А тебе часто везло? -- пробормотала Плюшка. Кажется, ей тут не нравилось. Сжалась вся, скуксилась, комкает салфетку. Впрочем, а кто её спрашивает? Наше дело скромное: привести Дениса. Её ещё скромнее: не сорвать "операцию". Вика на вопрос не ответила, только загадочно ухмыльнулась и перевела тему: -- Так, мы сюда не за тем пришли. Дениса дожидаться не станем, а то заставит сидеть вместе с вами. Справишься одна? Плюшка громко сглотнула. -- А вы... -- Что? Может, нам ещё в любви ему признаться? Мы с Ди привезли тебя, посадили и надеемся, что ты не сбежишь, -- и схватилась за телефон. -- Куда я дела его номер... О. Дениска, ты где заблудился? Что значит: автобус медленно едет? Ой, ну конечно, надо нам тебя ждать. Возьмем и уйдем. Голосок стал таким елейным, что я перестала узнавать Вику. На секунду почудилась, что передо мной очередная гламурная девчонка из тех, которые носят в сумочках маленьких собачек и дуют губки. Но едва напарница нажала на "сброс", как в её тон вернулась прежняя расслабленность. -- Короче, он подъезжает, поэтому любви вам и удачи, дети мои, -- она шутливо приложилась ладонью ко лбу обмершей Плюшки. -- И не трогай лицо: размажешь тональник. -- П-пока, -- выдавила та. Я на прощание подмигнула и вынырнула из-за стола. Жанна осталась совсем одна. Она проводила нас понурым взором и схватила меню, в которое вцепилась, как в щит. -- Как думаешь, всё будет нормально? -- я взволнованно спросила у Вики. Мы брели до остановки. Темнело так быстро, словно кто-то набросил на землю непроницаемое покрывало. Раз моргнешь -- и дневной свет сменился вечерним туманом. А звезды спрятались за сплошной черно-серой тучей. -- Слушай, -- возмутилась напарница, -- мы её не с людоедом оставили. Что может произойти за пару часов в людном месте? Взрослая девочка, книжки умные читает. Разберется. А нет -- сама виновата. Мы и так пригласили Дэна, приодели её, обучили поведению. Падающие снежинки больно кололи ладони; я натянула кожаные перчатки, такие тугие, что в них с трудом двигались пальцы. В карманы совать руки не стала; некрасиво, когда в платье, на каблуках и со спрятанными руками. А вот в перчатках -- самое оно, элегантно и стильно. Сдула с носа прядку, заложила её за ухо. -- Разберется, -- эхом повторила я. Плюшку было жалко. Затеяли "интервью" мы, притащили -- тоже, а отдуваться той, которая за одиннадцать лет не смогла даже поговорить с объектом обожания. А если начнет заикаться или в обморок упадет от переизбытка чувств? А мне совестью маяться из-за её сохранности и здравомыслия. Улицы затихли, редкие прохожие старались скорее добежать до магазинов или скрыться под козырьками. К пустынной остановке подъехал битком забитый автобус. Точно горожане удумали спастись от нарастающей метели именно в нем. Вика, горестно выдохнув, направилась к распахнувшимся дверцам. -- Ты ж не катаешься в общественном транспорте, -- с ехидцей напомнила я. -- Сапожки жалко... -- Ага, -- Вика протиснулась со ступеньки вглубь салона. -- Но маршрутки вечером ничуть не лучше. Тут есть шанс к окошку пробиться, а там вообще придется посреди прохода трястись и сталкиваться коленом с чьими-то головами. Ай! Ну, вот, носок уже отдавили. И под мое гаденькое хихиканье мы поехали в сторону дома. А горящие рыжим окна провожали нас мудрыми, чуть нахмуренными взглядами. Светили вывески, мигали фары. Белоснежные пушинки настойчиво старались укрыть собой весь мир. В квартире пахло щами и неприятностью. Этакий особый аромат, когда вроде ничего не произошло, но с порога чувствуется что-то неладное. У мамы орал телевизор, котенок гонялся за мухой, Граф лениво поприветствовал меня взмахом хвоста. Я прокралась в кухню, осмотрелась. В кастрюле суп подернулся пленкой из жира, в корзинке с овощами подгнивает морковь. Раковина заставлена тарелками -- тонкий намек на мою очередь мытья посуды. Кажется, на этом проблемы кончились. Постучалась к маме. Та сразу засмущалась и разнежничалась: -- Я тебе тортик сметанный купила, мороженого, чаю с бергамотом. Как любишь. Пойдем чаек пить? -- Мам, признавайся, -- я стянула платье, чуть не запутавшись в рукавах. -- В чем? -- с недоумением. -- Нет-нет, потом переоденешься, вначале покушай. Дверь в мою спальню закрыта. Подозрительно, я оставляю её нараспашку, а то кот способен ломиться в комнату, орать, цепляться когтями за дверную ручку. Не слушая отговорки мамы, вошла внутрь. С таким страхом, что аж сердце заколотилось по ребрам. Книжные полки, компьютерный стол, диван, прикроватная тумбочка, старый стул на колесиках. Что-то явно случилось, но признаков беды нет. Но мама, застывшая в коридоре, всхлипнула и призналась: -- Дианочка, прости, котенок разбил твою любимую вазочку... Это ужасное нечто, которое я имела глупость сотворить на десятилетие в гончарной мастерской?! С кривой горловиной, разукрашено отвратительно: в кособокую бабочку. Да я готова расцеловать Пушиста за такое одолжение. А то рука выкинуть не поднималась, а в шкаф запретила прятать мама. Дескать, пусть искусство стоит там, где хорошо смотрится. Правильно, в помойном ведре ей самое место. Но я, скрыв улыбку, всхлипнула: -- Как же так?! Столько воспоминаний, целое детство... Ладно, переживем. Эх ты, Пушист. Котенок навострил ушки и наконец-таки поймал злосчастную муху лапой. Мгновение, и насекомое было пережевано да надежно спрятано в пузе хищника. -- Может, сходим в мастерскую и слепим новую? -- мама погладила меня по спине. -- Нет уж, -- я замотала волосами, -- она... эксклюзивная. На том и порешили. Сплошные плюсы: и торт поела, и от мусора избавилась. А если повезет, познакомила Плюшку с возлюбленным. Ночью спалось легко. Снилось, как мы прижали фонд к стенке. Почему-то в прямом смысле: я угрожала здоровенному парню диктофоном, а тот трясся, как миниатюрная собачка на ветру. Паша связал его шнуром и мы, под чествование округи, отвели нарушителя в полицию. О нас написали в газетах, а экзамены поставили "автоматом" -- как в институтах. Ерунда, зато приятная. Весь учебный день я разыскивала Плюшку. Вику увидела трижды, Пашу -- единожды, в столовой, приметила даже Дениса, пришедшего в школу лишь к третьему уроку. А вот Жанна как испарилась. Кабинет редакции пустовал, запертый на ключ. Стало страшновато. А если что-то произошло? Денис отказал ей или нагрубил, а она теперь в депрессии или наглоталась успокоительных. -- Кого потеряла? -- допрашивала Ирка после уроков, когда мы вслед за стайкой учеников продвигались к лестнице. Процессия напоминала поход пингвинов: вразвалочку и малюсенькими шажочками. -- Никого, -- я опустилась с цыпочек и перестала рассматривать макушки старшеклассников. -.Пф, не хочешь делиться -- так и скажи. -- Не хочу, -- подтвердила я, рванув в сторону коридорчика, в котором показалась знакомая фигура. Я поймала Плюшку у самого гардероба. Она взяла мешок со сменкой и плюхнулась на скамейку. Отпихнув кого-то локтем, я примостилась рядышком. -- Ну как прошло? -- выпалила на едином дыхании. Жанна... улыбнулась. Открыто, во весь рот, но щеки налились розоватым румянцем. Она пригладила белый воротничок блузки, выглядывающий из коротенького пиджачка с рукавами-фонариками. -- Вот, купила вчера вечером, -- вместо ответа объяснила Плюшка. -- А Денис как? -- напирала я, понизив голос до шепотка. -- Денис... -- она стряхнула с брюк невидимую пылинку. -- Мы заказали многослойный коктейль. Денис выбирал. Такая вкуснотища. Ой, в общем, посидели пару часиков. Он рассказал кучу историй! Я прям заслушалась... А потом... -- Ну-у? -- я подалась вперед. -- Он пригласил меня в кино. Сам. Представляешь, скоро выйдет фильм про известного гитариста, он загорелся идеей сходить вместе. -- Но ты увильнула от ответа? -- я припомнила Викин тренинг. Плюшка машинально застегнула и расстегнула молнию на сапожке. -- Нет, согласилась. Я -- ненормальная? Наоборот. Самая обыкновенная влюбленная девочка. Правильно, обманные ходы для тех, кому нечего терять. И если парень сорвется, как говорит Вика, горечь окончится тремя протяжными вздохами. А, по-моему, в любви всё иначе. Незачем опаздывать на встречи, не отвечать на звонки и строить безразличие. Можно просто любить. -- Ты -- молодец, -- успокоила я Жанну. -- Спасибо вам, -- она легонько сжала кончики моих пальцев. -- Огромное. Если бы не вы... -- Прекрати благодарить. Всё замечательно, я рада за тебя. -- Ага. -- Плюшка взяла себя в руки. -- Вот теперь точно займись разоблачением фонда. И так целый день потратила зазря. Всякой ерундой страдаешь, лишь бы отлынивать от работы. Сбежав от наигранного бурчания, я поспешила домой. По дороге написала Вике. Пашин номер, увы, затерялся в сотне бумажек. Вытряхнула из сумки весь мусор, пошарила по карманам. Ноль. Впрочем, какая разница. Уж люди, которые встречаются, явно состыкуются. "Где собираемся?" -- последовал ответ. "Топайте сразу ко мне". Тем временем я занялась уборкой, напоминающей генеральную. После котенка в комнате был не беспорядок -- бардак, разгром и хаос. А посреди всего великолепия из сваленных книг, запутанных клубков ниток и раскиданной косметики восседал желтоглазый комок шерсти. Судя по длинным полосам от когтей на шторах -- прыгать он почти научился.
