Прокаженная 2

Часть 78

Счастье бывает порою так велико, что оборачивается страданием. То, что ощущала сейчас Стефа, больше всего напоминало боль. Неожиданные слова Вальдемара наполнили ее душу столь безмерным счастьем, что девушка уже не владела собой. Только большие глаза, осененные длинными ресницами, сиявшие всеми оттенками фиалкового, не отрывались от глаз Вальдемара с немой просьбой, жалобной мольбой, словно девушка хотела сказать:

- Не мучай меня! Не искушай!

Пылающий взор Вальдемара опалял ее, ласкал, целовал. Крепко сжав ее руку, склонившись к ней, майорат шептал:

- Я схожу с ума, слышишь? Ты должна быть моей, ты будешь моею... Ты любишь меня, я знаю!

Внезапным движением Стефа вырвала руку.

Могучая волна счастья, шалый водоворот радости ураганом закружили ее. Огненный румянец залил щеки. Она, сжав ладонями виски, жадно хватая воздух пересохшими губами, воскликнула идущим от самого сердца голосом, словно благодаря силы небесные:

- Боже! Боже! Боже!

Вальдемар, совершенно уже не владевший собой, схватил ее в объятия, глаза его горели.

Но в тот же самый миг словно молния вспыхнула перед Стефой: перед глазами ее возник снежевский сад, белоснежная фигурка ее бабушки в объятиях юного улана... Непреодолимая сила оторвала ее от груди Вальдемара, прежде чем девушка успела склонить на нее закружившуюся головку, упоенную счастьем.

Вальдемар, пораженный, вновь схватил ее руки, сжал, словно в тисках:

- Что с тобой?

- Я вас... не люблю... никогда не любила... нет! нет! - вскрикнула Стефа глухим, изменившимся голосом.

- Что с тобой? Очнись! Что ты такое говоришь?!

- Я не люблю вас! Вы мне не нужны!

- Ложь! - крикнул Вальдемар. - Ты любишь меня и будешь моей!

- Никогда!

Она вся дрожала, грудь ее судорожно вздымалась, глаза горели.

Вальдемар был страшен. Уже не владея собой, он так стиснул ее запястья, что девушка крикнула от боли. Глаза его, ставшие почти черными, уперлись в лицо Стефы, он прохрипел:

- Ты должна стать моей! Я так хочу!

Из уст Стефы раздался нервный смех, словно бы стон пытаемого мученика. Глянув ему в глаза взглядом смертельно раненного человека, она спросила: