Королевская кровь

***1***

В свои девятнадцать лет наследный принц Криды Даронги Дансенну был на редкость стервозным, взбалмошным и нахальным молодым человеком. Отец его, король Тамоэ Талестра, относился к единственному сыну крайне снисходительно, неимоверно баловал и во всем потакал. Уже в шестнадцать лет принц получил офицерское звание, а в восемнадцать сделался заместителем главнокомандующего криданской армии по стратегии и тактике. Впрочем, назначение это было во многом заслуженным — юный принц обладал большими познаниями в военном деле, изобретательным умом и дерзким воображением. Не хватало ему только выдержки, ответственности и скромности, что равно проявлялось и на службе, и в личной жизни.

Принц Дансенну сменил уже множество любовниц. Некоторых он не удостаивал даже чести запомнить их имена, не то что повторной встречи. Он стойко предпочитал женщин, хотя в ранней юности успел несколько раз поэкспериментировать и с мальчиками. Ему больше импонировала женская прелесть, податливость и хрупкость, а не мужская сила, и его легкомысленное капризное обаяние больше действовало на женщин, чем на мужчин. Кроме того, Даронги весьма придирчиво относился к внешности своих партнеров и всегда искал того, кто мог бы сравниться в привлекательности с ним самим. А это, надо признать, было нелегко, потому что принц Дансенну был красив, как классический герой романа, тут и нежная белая кожа, и алые губы, и глаза фиолетово-синие, как небо в грозу, и тонкие правильные черты лица, и черные волосы до лопаток, в меру вьющиеся, и рост, и плечи-грудь-талия-бедра-ноги, в общем, все то, что давно навязло в зубах читателям. Свой мундир он носил с неподражаемым изяществом, пел и декламировал с таким искусством, что все рыдали (чужие стихи и песни, надо заметить, своих он не сочинял), фехтовал, скакал на лошади, стрелял из лука, метал ножи, играл на полудюжине музыкальных инструментов, знал пяток языков, в том числе Древний (довольно плохо, но поскольку все остальные знали его еще хуже, впечатление произвести ему удавалось), был признанным королем соблазнения и ни разу не встречал серьезного отпора. Ему всегда удавалось добиться намеченной цели намеченным же способом. До тех пор, пока он не встретил кавалера Руатту.

Рудра Руатта был молчаливый и серьезный молодой человек двадцати двух лет, недавно назначенный лейтенантом королевской гвардии. Он поразил воображение Даронги с первого взгляда, когда принц увидел его в двух шагах от себя на залитом солнцем гвардейском плацу, в белой рубашке с расстегнутым воротом, в облегающих штанах и высоких сапогах, отрабатывающего с партнером приемы фехтования на шпагах. Уже давно никто из мужчин не привлекал внимания принца, но молодой человек был исключением, он был красив до умопомрачения, и Даронги пожелал обладать им с первой минуты, как только увидел. В этот день он не подошел, не заговорил с ним, не проявил никакого интереса, только отпустил какой-то притворно равнодушный комментарий, когда сопровождающий его офицер сказал: «А вот это и есть Рудра Руатта. Рыжий красавчик свел с ума всю провинцию, а теперь приехал покорять столицу». Принц проследовал дальше, осмотрел казармы, посетил королевского интенданта, побывал у короля, посидел с приятелями в таверне. Разговаривал связно, в нужных местах смеялся, как ни в чем не бывало, но перед глазами его стоял только молодой кавалер Руатта, его волосы цвета меди, глаза цвета листвы, мокрой от дождя, кожа... ах, кожа, покрытая нежным загаром, и эти стройные бедра, между которыми хочется провести всю ночь, всю неделю, не вставая с постели, и сильные плечи под тонкой рубашкой, и руки, и... да, конечно, губы, сурово сжатые, только представить, как они разомкнутся, произнося его имя, умоляя его... Тут принц извинился перед собутыльниками и пошел плеснуть себе на голову холодной воды, потому что мысли вызывали невыносимый жар. Потом он очень некстати принялся воображать, что скрывается под штанами и рубашкой молодого кавалера, как выглядит его живот, и бедра, и попка, и какой у него рыжий пушок в паху... Принцу пришлось запереться в туалетной комнате и мастурбировать до изнеможения, мечтая о том, как он трахнет Рудру Руатту.

На следующий день он уже обрел достаточное самообладание, чтобы встретиться лицом к лицу с предметом своей страсти. Не откладывая дела в долгий ящик, он приказал перевести кавалера Руатту в штат главнокомандующего армии и тайно собрать на него самое подробное досье. Как ни странно, при такой красоте кавалер Руатта оказался удивительным скромником. За полтора года пребывания в столице он не был замечен ни в каких авантюрах и не имел ни одной любовной связи! Складывалось впечатление, что смысл жизни молодого человека составляет карьера, которой он посвящал все свое время, целеустремленно и сосредоточенно постигая искусство войны и политики. Впрочем, для наследника небогатого рода, до двадцати лет жившего в провинции, это было вполне объяснимо. Дома свиданий он все-таки посещал, хотя и изредка, и в дружеских пьянках участвовал, однако жил одиноко и замкнуто. «Мой котеночек суров не по годам», — подумал принц. Полученные сведения его ничуть не обескуражили. Наоборот, даже разожгли его желание еще больше. Мрачного затворника в какой-то мере проще соблазнить, чем легкомысленного повесу, стоит только подобрать к нему ключик, и вся подавленная чувственность, вся жажда любить и быть любимым, все тайные страсти и фантазии вырвутся из-под замка и обрушатся водопадом на удачливого завоевателя.

Конечно, если бы строгость Рудры Руатты объяснялась какими-то душевными ранами юности, тяжелым горем, отвергнутой любовью, то принц мог оставить идею соблазнения как бесперспективную. Убогие, инвалиды, перезревшие девственники, закоренелые меланхолики и закомплексованные идиоты его попросту не возбуждали. Однако ничто не свидетельствовало о наличии «прошлого» у кавалера Руатты. Принц не без оснований решил, что Рудра просто принадлежит к тому редкому типу людей, которые всю свою жизнь подчиняют жесткой дисциплине и не размениваются на мимолетные увлечения, ожидая прихода большого всепоглощающего чувства. Объектом которого Даронги было бы очень приятно оказаться. Это всегда привносило в его жизнь новые краски. Впрочем, принц был легкомыслен, но отнюдь не жесток и в совершенстве умел «отвязывать» от себя надоевших любовников, так чтобы они не кидались топиться, не устраивали скандалов, а тихо-мирно грустили в одиночестве подальше от него, никогда о себе не напоминая. Принц даже не вспомнил одну старую басню, которую знает в Криде каждый ребенок. В ней рассказывается о глупом человеке, который пребывал в сильном нетерпении от жажды и поэтому выковырял камешек из плотины, собираясь вдоволь напиться, а потом вставить камешек обратно. Что, разумеется, закончилось вполне закономерно — вода прорвалась через плотину бурным потоком и смыла глупого человека, да к тому же еще кучу всего, что имело несчастье находиться поблизости.