Королевская кровь

***4***

На следующий день поздно вечером кавалера Рудру Руатту под конвоем доставили в апартаменты принца. Он стоял между двумя стражниками в небрежно наброшенной на плечи куртке от мундира, в расстегнутой наполовину рубашке, спокойный, даже расслабленный, и снова смотрел в пол. Словно боялся обжечь принца огнем своих глаз. Движением руки Даронги отпустил стражников, закрыл за ними дверь, вернулся к Рудре и молча развернул перед ним свиток королевского указа.

Король Талестра никогда и ни в чем не отказывал своему единственному сыну и наследнику.

Рудра пробежал глазами текст — «оскорбление особы королевской крови словом и действием», «разжаловать из офицеров», «отправить в Адуаннах бессрочно до особого распоряжения» — и поднял на принца зеленые глаза.

— Здесь не хватает имени.

— От тебя зависит, будет ли оно вписано. Ты меня понял?

— А если я не подчинюсь, и дойдет до суда? Вы им расскажете, каким именно действием, ваше высочество? — он усмехнулся весело и зло, как человек, которому нечего терять.

— Одной пощечины вполне достаточно. Тебя отправят в самый захудалый гарнизон Криды, можешь быть в этом уверен, — сказал принц злорадно.

— Вы играете с огнем, ваше высочество.

— Ты мне угрожаешь? — принц надменно поднял брови.

— Я предупреждаю. Не будите то, с чем вы не сможете справиться.

— Не тяни время, Руатта, — сказал Даронги нетерпеливо. — Ты знаешь, чего я хочу. Давай, раздевайся.

Кавалер Руатта повел плечами, и куртка соскользнула на пол. Продолжая усмехаться, он расстегнул рубашку и кинул ее туда же. Потом взялся за сапоги. Принц следил за ним голодным взглядом, сердце его глухо бухало в груди, и все тело пылало, как в огне. Он не выдержал и начал сам раздеваться, путаясь в застежках, одежда душила его, мешала.

Штаны последовали за сапогами, Рудра выпрямился и горделиво расправил плечи. Даронги не сдержал восхищенного вздоха. Он был божественно хорош. Он был совершенен.

— Вам следовало приказать, чтобы меня привели в кандалах, — сказал кавалер Руатта с той же усмешкой.

— Если будешь плохо себя вести, в следующий раз я так и сделаю. Сядь на кровать.

Рудра сел, без стеснения расставив колени. И правда, чего ему стесняться... при такой красоте... Все было так, как воображал себе принц, даже рыжий пушок на лобке, и этот ровный золотистый загар... Принц сглотнул невольно, взглянув, как из облачка рыжих волос поднимается напряженный член Рудры. Господи, он ведь тоже возбужден, тоже его хочет, к чему весь этот балаган?