Королевская кровь

***3***

За три часа до назначенного времени принц Дансенну обнаружил, что волнуется. Всю прошедшую неделю они с Рудрой по молчаливому уговору не упоминали этот вечер. Даронги был слишком занят, сначала порученным ему докладом по эффективной стратегии обороны столицы, потом подготовкой к приему по случаю своего дня рождения.

Ему всегда казалось несправедливым, что именинник должен сам организовывать собственный праздник. Но если полностью поручить подготовку матушке и сестре, он обнаружит себя в каком-нибудь старомодном бархатном костюме вместо своего великолепного белого парадного мундира с золотыми позументами, а в число приглашенных будут включены древние тетушки, норовящие облобызать его шамкающими губами и рассказать всем присутствующим, как шлепали его по попе в пять лет. Нет, только послы, военные атташе, делегация тарнов, командир гарнизона Селхира, отставной араван халида Нурлана, гостящий в Трианессе, боевой маг из Фаннешту и прочие интересные личности.

Иногда Даронги с легкой тоской думал, что предпочел бы должность главнокомандующего криданской армии должности наследного принца и даже короля Криды. Увы, со времен древнего Юнана верховный правитель никогда не командовал армией. Если бы только сестрица Инанн не отреклась от престола, с какой бы радостью он оставил ее править в столице, а сам ускакал бы куда-нибудь на войну — покорять Дикую степь, усмирять морских пиратов, черт, можно даже вторгнуться в Великий лес, и да, пусть при нем будет Рудра, его верный адъютант!

Он вовремя спохватился, что Рудра вряд ли надолго смирится с ролью адъютанта. Только вопрос времени, когда кавалер Руатта сам ускачет куда-нибудь на войну — завоевывать медали, чины и звания, и перерастет Даронги, достигшего в своей военной карьере потолка... Но пока что, пока что так сладостно было думать, что Рудра зависит от него, подчиняется ему. Он даже готов лечь под него — впервые за все восемь месяцев, что они встречаются! Сердце Даронги застучало сильнее, по телу разлился жар предвкушения. Он даже не задумывался, что так хочет Рудру — уложить его на простыни, взять его сзади, властно и сильно...

Единый Боже, а вдруг он не придет? Вдруг отговорится какими-нибудь срочными делами, скажет, что думал, будто принц все еще на приеме — хотя прием вообще-то дневной, не вечерний. Или придет, но с видом великого одолжения: ляжет, раздвинет ноги и будет стоически терпеть, не получая никакого удовольствия! Вдруг принцу изменит его любовное искусство, и он не сможет заставить кавалера Руатту просить его, умолять, сходить с ума от страсти. А вдруг Рудра вообще не станет подчиняться, просто схватит принца в охапку, затащит в постель, и Даронги, как всегда, забудет, чего он там вообще хотел...