Королевская кровь

***5***

Отцу он объявил, что едет с инспекцией в крепость Шахш. Как минимум на месяц. Отдохнуть, развеяться, сменить обстановку. Может, у короля Талестры и возникли сомнения, что в самой отдаленной северной крепости много развлечений, но он хмыкнул и ничего не сказал. Он мог быть мягким человеком, но глупым отнюдь не был. Он даже не стал спрашивать о судьбе своего указа, как за день до того не спрашивал, какое имя туда вписать. Указ, кстати, принц разорвал на мелкие клочки.

Принц Дансенну вовремя сообразил, что состояние его филейной части после двух бурных ночей подряд сделает путешествие верхом попросту невозможным. Он и в кресле-то сидеть не мог. Даронги наведался к Неро Некроссе, ученику придворного мага, и, отчаянно краснея, потребовал у него какой-нибудь обезболивающей мази: «Для... ну, ты понимаешь, после... эээ... постельных развлечений... и попробуй только кому-нибудь сболтнуть!»

Принц с отрядом солдат выехал за пределы Трианесса и погнал коня так, будто убегал от демонов. В каком-то смысле Рудра и был демоном, как в старинных легендах, одним из тех, которые вызывают у своих жертв неудержимую похоть, чтобы заманить их в свое логово и до смерти замучить жестокими наслаждениями.

Они заночевали на постоялом дворе в маленькой деревушке. Всю ночь принц ворочался и не мог уснуть, его терзали мысли о Рудре, воспоминания о его жарких объятиях. Даронги все равно был не удовлетворен, ему было мало тех ласк, которые он уже испытал, и они ведь даже ни разу не поцеловались! Он просто сойдет с ума, если не узнает вкус губ своего любовника. Еще одна ночь, и тогда он скажет Рудре, что они не будут больше встречаться, да, так он и сделает, он не будет проявлять малодушие и спасаться бегством, он наследный принц Криды, потомок воительницы Ашурран и отпрыск королевской династии Тизаннидов!

Утром он приказал поворачивать обратно. День еще не начал клониться к закату, когда принц въехал в столицу через Северные ворота. Во дворце Даронги сбросил забрызганную грязью одежду, вымылся, оделся в штатское, которое шло ему еще больше, чем мундир, и с замиранием сердца отправился в дом, где Рудра снимал две комнаты. Двери были не заперты, он вошел, окликая Рудру по имени, он нестерпимо хотел его увидеть.

Увидев его, горничная вскрикнула и выронила метелку.

— Ваше королевское высочество! — она присела в глубоком реверансе.