Королевская кровь

***3***

Рудра пришел минута в минуту, Даронги услышал, как хлопнула дверь, и потом шаги, решительные, «Шаги судьбы!» — мелькнула неизвестно откуда взявшаяся мысль. Он облизнул пересохшие губы и силой заставил себя остаться в кресле, не вскочить навстречу Рудре.

Кавалер Руатта вошел и остановился на пороге, опустив голову и глядя в пол.

— Раздевайся. Ложись, — выговорил принц, он хотел сказать это повелительно, но голос сел, и вышло почти как просьба.

Рудра не сдвинулся с места, и тогда Даронги сам подошел к нему. «Он, должно быть, стесняется, его надо ободрить...» Принц протянул руку, ощущая что-то вроде нежности, приподнял его подбородок и встретился с горящим взглядом зеленых глаз.

Молодой кавалер оттолкнул руку принца и сказал холодно:

— Не думаю, что мой вассальный долг требует такого рода услуг. Если вам больше нечего приказать, ваше высочество, то позвольте мне удалиться.

— Ты смеешь мне отказывать? — сказал медленно принц, не веря своим ушам. — Ты, ничтожество, смеешь отказывать мне?

Лицо кавалера Руатты изменилось на глазах, будто с него спала маска. Теперь оно было искажено ненавистью.

— А ты смеешь думать, что все люди — твои игрушки? Наглый, испорченный щенок! — прорычал он.

Выкрикнув в ярости что-то нечленораздельное, Даронги размахнулся и ударил его по лицу, вернее, попытался ударить, потому что Рудра без труда перехватил его руку и сам дал ему оглушительную пощечину, так что принц едва удержался на ногах. Застыв на месте и держась за щеку, принц словно оцепенел и только смотрел на него расширенными глазами.

Он в жизни ни от кого и никогда не получал пощечин.

— Ну и что ты теперь сделаешь? — теперь тон Рудры был издевательским. — Может быть, позовешь стражу и прикажешь меня связать?

Тон этот и слова, полные презрения, вывели Даронги из ступора.

— Мы решим это между собой, — сдавленным от ярости голосом произнес принц и кинулся за своей шпагой, оставленной прямо на столе в спальне, он всегда так делал.

Он схватил ее и вытащил из ножен, и такой же тихий звук освобождаемого клинка раздался сзади.

— А как же кодекс? — все тем же невыносимым тоном.

— К черту кодекс, — прошипел Даронги, поворачиваясь и вставая в позицию. — Я тебя не убью, но заставлю молить о смерти!