Василий Ц.
"С одной стороны – огонь, с другой – вода, а ты –посредине, и тебя не коснется"...
Я работал в неотложной медицинской помощи, когда весь мир узнал о чернобыльской катастрофе, поэтому как военнообязанный я ожидал мобилизации на ликвидацию аварии. Часто вспоминал слова праведного Иова: "То, чего я боялся, то и постигло меня".
Однажды вечером, вернувшись после работы домой, от плачущей жены узнал, что пришла и мне повестка. Сердце мое дрогнуло: я знал, что невидимая смерть страшнее видимой; мне не хотелось оставлять молодую жену и пятилетнего ребенка. На пункте сбора нас предупредили, что в случае неподчинения каждого из нас могут осудить сроком до пяти лет лишения свободы.
Провожать меня пришли родные, братья и сестры по вере. Во время домашнего служения я сильно молился, уповая на Господа, но еще сильнее молилась обо мне церковь. Я никогда не забуду эту слезную молитву, переходящую в единодушную мольбу, вопль отчаяния. И Бог услышал. Одного из братьев Господь наполнил Духом Святым, он подошел ко мне, положил руку на мое плечо и сказал слово от Господа: "Сын Мой, ты идешь в опасное для жизни место: с одной стороны будет огонь, а с другой – вода, но тебя не коснется, ибо Я проведу тебя. Как Израильский народ проходил через воду посредине и вода не коснулась их, так и тебя не коснется: с одной стороны – огонь, с другой – вода, а ты – посредине, но тебя не коснется...". Эти слова еще больше укрепили мое упование.
...Привезли нас в палаточный городок расположенный в 60 км от терпящей аварию атомной электростанции и объяснили:
- Ситуация очень сложная. Там, где вам предстоит выполнять задание, - очень большая радиация. Вы не должны ни к чему прикасаться. Вас призвали в армию на полгода, но в этом месте максимально допустимую дозу радиоактивного облучения получают через три месяца, поэтому через три месяца вы уже будете дома.
Это сообщение нас не утешало. Мы удрученно молчали. Хранили мы гробовое молчание и тогда, когда везли нас в марлевых повязках на лице в тридцати километровую обнесенную рядами колючей проволоки зону. Из-под тента фургона было видно брошенные дома, фермы, технику..., безлюдье. Я садился поближе к кабине и тихонько снова и снова молился Богу. Я чувствовал, что обо мне продолжают молиться моя жена, родные и церковь. Не раз я вспоминал слова царя Давида о том, что он обливал свое ложе слезами. Так и я всегда беседовал с Господом со слезами, вспоминая себе в утешение Божие обещание: "С одной стороны – огонь, с другой – вода, а ты – посредине, и тебя не коснется".
Сначала мы работали в оставленном жителями городе Припяти, снимая зараженный радиацией грунт на глубину штыка лопаты. Этот грунт вывозили в специальные могильники. От большой радиации во рту все пересыхало, болело горло, но сначала мы думали, что это ангина. В санчасти нам объяснили, что это щитовидная железа первой принимает на себя удар высокой радиации, и выдавали таблетки.
О последствиях нам не говорили, потому что московское правительство распорядилось скрывать правдивую информацию. Генералы, которые прилетали из Москвы, даже на вертолетах боялись подлетать к реактору. Они говорили, что чернобыльская авария в 300 раз превышает по своим тяжелейшим последствиям атомную бомбардировку во время Второй мировой войны двух городов Хиросима и Нагасаки.
Пришел тот день, когда посчитали, что мы уже несколько адаптировались к радиации, и нас повезли к разрушенному взрывом четвертому блоку, над которым возводили саркофаг из бетона, свинца и стали. Мы получили задание как можно быстрее временным лифтом подняться на уцелевшую часть крыши уничтоженного атомного реактора и с помощью ломов и лопат снять верхнюю часть этой крыши, упаковать в полиэтиленовые мешки и опустить вниз грузовым лифтом.
Как только мои ноги коснулись крыши реактора, я увидел внизу кипящий огонь с правой стороны, а с левой стороны под стеной блока – подведенную сюда для охлаждения воду реки Припять, и моментально вспомнил: "Сын мой, с одной стороны – огонь, с другой – вода, а ты – посредине, и тебя не коснется...". Одновременно я исполнился силой Духа Святого так, как и тогда, когда Бог крестил меня Духом Святым. Я начал громко молиться на ином языке, и не мог удержаться.
Мы работали по десять минут в очень быстром темпе, контролируя облучение с помощью дозиметров – накопителей, похожих на авторучки, которые крепились к нагрудному карману. От сильной радиации наши наручные часы остановились (нас об этом не предупредили). Каждый из нас становился мертвенно бледным, но уровень полученного нами облучения специально занижали, чтобы не создавать еще большей паники.
Когда спустились с крыши реактора нам велели сбросить с себя всю одежду и обувь, выданную для выполнения задания. Одежду отправили в могильники, настолько она стала радиоактивной.
Испытывая большую жажду, мы выпивали сразу даже по две бутылки минеральной столовой воды "Регина", "Подольская". По дороге из зоны нас пересаживали в другие машины, но форму и обувь нам не меняли. Несмотря на то, что мы вытряхивали одеяла, матрацы в своих палатках, дозиметры постоянно издавали звук, предупреждая о высоком уровне радиации.
Привозной воды нам не хватало и начальство не могло нас обеспечить достаточным количеством питьевой воды. Я не мог толкаться в толпе когда привозили бидон с водой и все набрасывались с кружками, поэтому привозной воды мне часто не доставалось, а жажда мучила невыносимо. Тогда я подходил к водопроводному крану с зараженной радиацией водой, которую строго-настрого запрещали пить, и молился: "Господи, я изнываю от жажды, прошу Тебя благословить пять глотков воды" и с верой делал пять глотков, чтобы терпеть жажду дальше было легче. Я чувствовал Божие благословение и таким образом утолял жажду.
Так я отработал в радиационной зоне почти три месяца. Однажды в столовой для нас вывесили объявление: если кто желает получить премию в размере тысячи рублей и досрочно отбыть домой, тот должен в зоне разрушенного атомного реактора продеть в проушины металлического контейнера стропы. Мы сразу догадались в чем дело: похожие на луноходы японские роботы своими клешнями собрали радиоактивные обломки в контейнер, но прицепить этот контейнер к спускаемым с вертолета стропам радиоуправляемые роботы не умели. Нужны были четыре смельчака, которые бы отважились подбежать к контейнеру и зацепить его за проушины четырьмя крючьями.
Опытные дозиметристы по секрету нас предупреждали, что этот неоправданный риск равносилен добровольной смерти. Объявление висело неделю, пока не нашлись четверо отчаянных смельчаков, которые решились. Их одели в защитную одежду, они поднялись на крышу и подцепили контейнер к спущенному с вертолета тросу. Возвратились они веселые, получили по тысяче рублей и рванулись домой. К сожалению, они даже к Киеву не доехали – их доставили в реанимационное отделение, но врачи спасти их оказались бессильны. Заработанных смельчаками денег едва хватило на их похороны.
Многие, набрав официально допустимую дозу облучения приезжали домой и там через несколько дней умирали, потому что настоящая была значительно выше, но ее тщательно скрывали. Наши нервы были напряжены до предела...
Бог сохранил мне жизнь и вывел из опасности. Как говорил Давид, что, если он и пойдет долиной смертной тени, то не убоится зла, потому что Господь с ним. Так и мне пришлось пройти этой долиной смертной тени, когда смерть на каждом шагу подстерегала и смотрела в мои глаза, но я вышел живым, потому что Бог всегда был со мной.
Пришло время, и я встретился дома с родными, с братьями и сестрами по вере. Вместе мы благодарили Господа за Его великую милость.
Нас, участников ликвидации последствий чернобыльской катастрофы, назвали "ликвидаторами" и поставили на медицинский учет и контроль. Мы постоянно сдавали анализы, проходили обследования в Чернобыльском центре в Пуще-Водице под Киевом. Когда центр оборудовали самой современной японской аппаратурой, меня снова вызвали туда для измерения дозы облучения. Врачи, обследуя моих коллег по несчастью передо мной, грустно констатировали:
- Ой, сколько ж вы, бедненькие, нахватались этой радиации!
Я с опаской посматривал на диагностическую аппаратуру. Дьявол меня пытался напугать, поднося темные мысли: "Вот сейчас ты увидишь, сколько тебе "зашкалит", увидишь, как тебя Господь сохранил...". Я тихонько молился, благодаря Господа:
- Иисус! Я всегда надеялся и надеюсь на Тебя!
Когда подошла очередь, и к моему телу прикрепили все датчики, врачи, посмотрев на экраны, еще раз проверили контакты, а потом удивленно спросили:
- А вы действительно работали возле разрушенного реактора?
- Работал даже на крыше этого реактора!
- Аппаратура никакого облучения вашего организма не фиксирует... Щитовидная железа у вас даже лучше, чем у тех, кто там не был...
- Это Бог меня сохранил. Я из тех христиан, которых называют действительно верующими. Я молился Богу, чтобы Он сохранил меня в опасности, родные и церковь тоже молились обо мне. Бог слышит молитвы праведников. Слава Богу!
По месту жительства меня направили на иммунологическое обследование. Врачей его результаты тоже повергли в изумление:
- У вас нормальная иммунная система, даже лучше, чем у тех, кто не работал в радиоактивной зоне. Вы действительно там работали?
- Даже на его крыше...
- Не может быть!
- Вы можете посмотреть мои документы ликвидатора чернобыльской катастрофы первой категории, где по минутам расписано, где и что я делал!- Тогда вы – какой-то особенный экземпляр!...
- Просто меня Бог по молитве сохранил, ведь я – верующий!
Видя многих других своих коллег, страдающих и умирающих от болезней облучения, я снова и снова благодарю Бога за Его великую милость ко мне и за веру, которую Он нам дал. Ведь большинство тех, кто работал на крыше реактора, уже давно умерли, а я – практически здоров. Бог показал, что Он силен сохранить и среди ужасного радиоактивного огня.
Я встречался с тяжелобольным шофером, который сделал только один рейс в зону реактора, а теперь не может вылечиться. У многих ликвидаторов нет детей, а мне Бог подарил еще одного сына.
Как-то в Виннице подошел ко мне один брат и говорит со слезами на глазах:
- Брат Вася, прости меня, но, зная о том, где ты был, я с грустью эти годы наблюдал за тобой, думая что вот-вот ты оторвешься с ветки земной жизни и падешь, как осенний лист. Я рад, что мои сомнения посрамлены. Ты не падаешь – ходишь, даже ездишь за рулем автомобиля. Я рад, что жив наш Господь, слава Ему!
- Господь вчера, сегодня и вовеки тот же! – ответил я этому брату. – Мы изменяемся, порою бываем не такими, какими нам следует быть, а Бог не меняется! Он сохранил когда-то Даниила от свирепых хищников, Он сохранил Седраха, Мисаха и Авденаго в пламени раскаленной печи, Он сохранил и меня от огня атомного чудовища, вырвавшегося из повиновения легкомысленных неосторожных людей. Как не любить нам всем сердцем такого Господа, как не поклоняться Ему в духе и истине!
Свидетельствовал я о чуде Божием, о милости Творца в американском городе Сакраменто, где многие до слез умилялись могуществом Всесильного Бога.. Я радовался, что мое свидетельство послужило евангелизацией. Мы живем в трудное последнее время. Духом Святым Господь открывает, что будет готовить Церковь ко второму пришествию Иисуса Христа – будут испытания, переплавка, скорби, но я убежден, что всегда оставаться с Господом надежнее всего.
Пусть мое краткое свидетельство (я еще многое мог бы рассказать) послужит в назидание, наставление. Наш Господь силен прощать, утешать, миловать, спасать. Он перевязывает наши раны, освобождает, спасает и благословляет нас каждый день... Бог силен и в наше время совершать чудеса и никогда не оставляет уповающих на Него.
