Сергей З.
Я родился в простой советской семье. Сколько себя помню, всегда стремился быть правильным и хорошим. Отец пил. Когда он напивался, мать кричала: "Скотина! Я от тебя уйду!". Из двора мне нельзя было никуда уходить, все можно было только по разрешению. После восьмого класса я пошел в мореходное училище. Вскоре женился.
В начале 90-х Гайдар отпустил цены, начали рушиться все устои в стране. Я ушел в кругосветное плавание, продолжавшееся семь месяцев. А когда сошел на берег, понял, что мне не надо этой романтики. Появилась возможность заниматься бизнесом. Я стал торговать керамической плиткой.
Процесс проходил успешно, денег становилось все больше и больше. У меня появился 600-й "Мерседес" с личным шофером, я мог ходить на работу, когда хочу. Когда я достиг того, к чему стремился, я понял, что потерял смысл. Единственным, что наполняло жизнь какой-то радостью, стала выпивка. Бизнес у меня был на пару с партнером. Вскоре наши отношения расстроились, и он решил, что может обойтись без меня. В результате он объявил мне войну — с бандитами, захватами и прочими прелестями таких разборок. Это длилось в течение года. Хотя все кончилось благополучно, я был подавлен — и физически, и психологически. Я находился в депрессии, которую запивал водкой, и курил сигареты одну за другой.
помирать, так с музыкой!
В 98-м году я на своем "Мерседесе" пьяный разбился, снес бетонный столб. Через восемь месяцев авария повторилась... Это произвело на меня шокирующее действие. Я напился так, что мне стало плохо, мне вызвали "скорую" и увезли в институт Бехтерева. Едва откачали. Очнувшись через 3 дня, я увидел, что вокруг меня одни алкоголики. Лечащий врач мне сказал: "Если ты не бросишь пить, то умрешь". Я отвечал: "Ну, без водки — это не жизнь. Если и жить, то жить с радостью". А он говорит: "Ну, тогда ты умрешь". Я говорю: "Если я умру, то умру я, во всяком случае, с песнями, с плясками. С каким-то смыслом, с радостью эта жизнь прекратится".
Меня лечили какими-то индийскими порошками. После них сильно тошнило. Вышел через 40 дней из больницы, опять начался запой. И вновь — интоксикация. Опять увезли в этот центр. Когда я во второй раз попал в институт, я понял, что дальнейший путь — это только идти по кругу. У меня началась страшная депрессия.
"Бог тебе поможет!"
Моя сестра в то время уже ходила в церковь, она позвонила мне и сказала: "Что ты мучаешься, у нас тут один человек покаялся и два месяца уже не пьет". Я сказал: "Ну, это все сказки. Все вернется на свои пути". Я всегда считал, что вера в Бога — это участь бабушек, дедушек, которые уже жизнь свою прожили, им терять нечего. Но сестра меня зацепила тем, что сказала: "Ты не хочешь прийти в церковь, потому что боишься". Я сказал: "Я — боюсь? Я бизнесмен, я такой крутой. Я никого и ничего не боюсь". Она говорит: "Ну приди, тебя никто не будет ни уговаривать, ни куда-то вовлекать. Не понравится — уйдешь".
Я стал ходить в церковь. Для меня было как бальзам на душу — все эти песнопения, молитвы. Появился интерес к жизни. А потом я поехал на переговоры за границу. Там была деловая встреча, где было пиво. Я подумал, что если к пиву я добавлю стакан вина, наверняка ничего не будет. В результате выпил кружку, вторую, третью. Партнер меня отговаривал, но я не слушал. Где-то в пять утра я понял, что я уже пью водку и остановиться не могу.
Я позвонил пастору церкви и говорю: "Что мне делать? Я пью, и мне не остановиться". Он сказал: "Молиться". Я — молиться, чтобы Бог дал свободу от похмелья. Но ничего не происходит. Так начался марафон двухнедельный. Вернулся я в Россию, а запой не прекращается. Пришли ко мне пастор с дьяконом, давай за меня молиться. Я тоже молюсь, стою на коленях, плачу, и тут же иду на кухню, наливаю себе стакан, выпиваю...
