Время падших королей

9.

Мне всегда нравился Тарн. Элерис не позволяли спокойно разгуливать по его улочкам, но для меня подобных ограничений не существовало. Я был волен в любой момент взять в конюшне лошадь или даже дойти пешком и в полном одиночестве углубиться в узкие городские улочки.

Не уверен, знала ли об этом Таль Мар-Шайал, когда просила показать ей Тарн. Да и поначалу я больше наслаждался городом, нежели обществом благородной леди.

Верхом, мы проезжали по самым оживленным дорогам, но мне хватало и этого. Особенно когда свернули к реке, и я полной грудью вдохнул неповторимый, временами дурно пахнущий речной воздух.

- Ты поведешь леди в порт?

Таль Мар-Шайал надела неброский теплый плащ поверх простого платья и даже накинула капюшон, что было весьма благоразумно с ее стороны. Она оставалась красивой женщиной, а осанку, взгляд ничто не могло спрятать. Но привлекать внимание не стоило.

Сейчас она небрежно держала поводья лошади и смотрела на меня, слегка выгнув бровь.

- И пойдем пить с грузчиками, - заверил я Таль. – Леди ведь хотела увидеть город?

- Я предполагала экскурсию по садам.

- Тарн известен не садами.

Это правда. Тарн никогда не принадлежал Крандорам, но всегда оставался столицей Менладриса, даже во времена королей-колдунов. Именно из-за своего положения в центре многих торговых путей. И сердцем паутины был порт.

- Предпочитаю оставлять политику и экономику брату, - холодно произнесла Таль.

- Почему?

- Он – наследник Мар-Шайалов.

- С каких пор женщина ничего не решает?

- С тех самых, как принадлежит Дому Мар-Шайал.

Я с удивлением посмотрел на спутницу. Да, наследование происходило по мужской линии, но, если в роду оставалась только женщина, она становилась главой. Так и произошло с Элерис: как законная дочь Крандоров, она считалась единственной наследницей короны.

В других странах бывало иначе. Но другими странами никогда и не правили короли-колдуны. Хотя магия существовала во всем мире, и среди способных к ней оказывались как мужчины, так и женщины, но Дар появился и расцвел именно в Менладрисе. Кто-то говорил, что это был магический эксперимент, другие утверждали, что виной то ли специальное воздействие на тела первых королей-колдунов, то ли случайность. Храмовники не сомневались, что на то воля богов.